Путь к океану (сборник)

Амур от места, где впадает в него Уссури, круто поворачивает и впадает в Татарский пролив на тыся­чу километров севернее. Благодаря этому и Уссури и верхнее колено Амура освобождаются ото льда много раньше, чем устье Амура, а замерзают позже. Значит, и речной путь из глубин Сибири к этим юж­ным бухтам удобнее, чем к Амурскому лиману.

Бассейн Уссури, как и низовья Амура и все побережье Татарского пролива до корейской границы, не­зависим от Китая. Эти новые данные заставили Не­вельского пересмотреть свой взгляд на значение амурского устья, то есть оставить Амур только базисом для действия, а всю энергию устремить на освоение южных бухт и Уссурийского бассейна.

Невельской сообщил генерал-губернатору, что, вопреки приказу не касаться Кизи и Де-Кастри, он намерен в феврале наступающего года занять залив Де-Кастри в селении Кизи и послать оттуда с откры­тием навигации офицера с целью исследовать берег к югу от залива, для того чтобы описать имеющиеся там гавани, поставить в них военный караул и наблюдать за появляющимися иностранными судами. Невельской извещал генерал-губернатора о том, что объявлениями на разных языках он сообщает капитанам иностранных кораблей о принадлежности России всего этого края до корейской границы.

«Только этими решительными мерами, при ни­чтожных у нас здесь средствах, представляется воз­можность отстранить могущие быть на этот край по­кушения. Здесь нет и быть не может каких-либо зе­мель или владений гиляков, мангунов, нейдальцев и т. п. народов в том территориальном и отечествен­ном смысле, как то понимается между образованными нациями. Эти народы не имеют ни малейшего поня­тия о территориальном разграничении.

Что же касается до того, возможно ли исполнить высочайшую волю о вступлении в сношения с беглы­ми русскими без посылки по реке Амуру офицеров, то я по собрании более подробных сведений не премину донести Вашему превосходительству», – писал он в заключение.

Десятого декабря вернулся Березин и сообщил, что он основал в Кизи временный склад у мангуна Лебдена, а также привез выменянные у маньчжуров вод­ку, чай и просо. Вслед за ним вернулся Бошняк. Он определил истоки реки Амгунь и точно установил на­правление горного хребта между ними и истоками ре­ки Горин.

«Итак, – пишет Невельской, – Орлов и Бошняк были первыми и единственными лицами, которые опре­делили астрономически истоки рек Уда, Тугур, Нимелен, Амгунь и Горин, а также направление Хинганского хребта между параллелями 54–51°...»

К наступающему 1853 году все сотрудники экспе­диции были снова вместе и тесною дружною семьей встретили Новый год. Не было, правда, того веселья, что в прошлом году. В тяжелом настроении была Ека­терина Ивановна. Сам Невельской, несмотря на всю свою твердость духа, не мог преодолеть общей подав­ленности на вечеринке. За несколько месяцев три че­ловека из состава экспедиции умерли от цинги. Труд­но было забыть эти могилы на «Петровской кошке», но все же сподвижники Невельского были готовы к новым трудам и опасностям, которые готовил им 1853 год.

XIX. В ПЕТЕРБУРГЕ ЗАШЕВЕЛИЛИСЬ.

СЛУХИ ОБ АМЕРИКАНСКИХ ЭКСПЕДИЦИЯХ.

БОШНЯК ОТКРЫВАЕТ ИМПЕРАТОРСКУЮ ГАВАНЬ

К концу зимы положение с продовольствием улуч­шилось, и больные цингой стали поправляться[45].

Удалось достать водку, просо, чай. Гиляки достав­ляли свежую рыбу, появилось также свежее оленье мясо. Черемша и мороженые ягоды дополняли рацион, и люди выздоравливали.

В середине января 1853 года Невельской отправил в командировку Петрова в сопровождении казака и тунгуса, а также Разградского с Березиным.

Петрову поручалось обследовать реку Биджи и произвести ряд разведок путей с Амура в южную часть лимана. Разградский и Березин должны были обеспечить запасами экспедицию Бошняка, который отправлялся после них для занятия залива Де-Кастри и дальнейших исследований побережья Татарского пролива к югу.

Березин же, кроме того, должен был приготовить в Кизи лес на постройку помещения для военного поста. Обе экспедиции были благополучно и с успехом выполнены.

Бошняк получил приказ занять залив Де-Кастри, поднять там русский флаг и с открытием навигации начать исследование страны к югу, объявляя по пу­ти, что все пространство к югу до Кореи принадле­жит России. В план его поездки включалось также обследование залива Хаджи, сведения о котором при­вез Чихачев.

Бошняка сопровождали казаки Парфентьев и Ва­сильев, а также якут Иван Мосеев.

Десятого февраля пришла из Аяна зимняя почта. Невельской каждый раз распечатывал пакеты с тяже­лым чувством ожидания новых неприятных сюрпри­зов. Но на этот раз опасения его не оправдались. На­оборот, почта принесла радостные вести. Муравьев уведомлял Невельского, что Николай I, вследствие его ходатайства, приказал уплатить Российско-Американской компании убытки, понесенные при гибели «Шелехова». Кроме этого, отчислить 100 тысяч рублей на возмещение компании убытков, которые она мо­жет понести при дальнейших действиях «по установ­лению сношений с гиляками».