Путь к рейхстагу

Батальон залег. Но подоспели советские истребители. Завязался воздушный бой. Один фашистский самолет загорелся, стал удирать, оставляя черный шлейф дыма. Подбитая машина, постепенно сбавляя скорость, начала терять высоту.

— Одним гадом меньше.

А тем временем наши подразделения поднялись с земли и еще стремительней двинулись вперед.

Я перебрался на новый наблюдательный пункт. Как всегда, там уже хозяйничал Кузьма Гусев. Он наносил на карту изменения в обстановке, говорил по телефону с. начальником штаба полка.

В отрыве от нас действовала рота Куксина, которая выбивала гитлеровцев из хутора, где виднелся одинокий двухэтажный дом. Туда я послал связного Быка. Три года назад оккупанты увезли его в Германию. Наши войска освободили юношу из неволи, и он добровольно пошел в Советскую Армию. Отличный боец получился из парня.

Вскоре связной возвратился. Его слегка веснушчатое лицо было возбуждено. Голос от волнения стал каким-то дребезжащим.

— Капитан Куксин просил передать, что хутор у рощи сильно укреплен. В окнах кирпичного дома и в подвалах установлены пулеметы и орудия, которые своим огнем не дают продвигаться.

Минуты две-три осматриваю в бинокль хутор, а потом подзываю к себе командира батареи.

— Взгляни-ка на кирпичный дом, там из окон бьют пулеметы и пушки.

Артиллерист внимательно смотрит.

— Сейчас они умолкнут.

И вот уже артиллеристы ведут огонь по дому. Не теряя ни минуты, рота Куксина поднимается в атаку и выбивает из него фашистов.

Дивизия прорвала вражескую оборону в районе Кенитц и наступала в направлении Барним — Кунерсдорф. Наш 756-й полк шел в первом эшелоне.

По дорогам и прямо по полям бесконечным потоком на запад шли советские войска. Оставляя за собой облака пыли, с рокотом двигались танки, спешила пехота, подтягивались артиллерия и тыловые части.

Используя сильно укрепленные опорные пункты, гитлеровцы упорно сопротивлялись, пытаясь преградить путь могучей лавине. Они много раз переходили в контратаки, но уже никакая сила не могла задержать победоносное наступление советских войск.

Днем и ночью непрерывно шли бои за Одером.

17 апреля соединения, наступавшие южнее нашей дивизии, одержали серьезную победу — к середине дня комсомолец гвардии лейтенант Катков водрузил красный флаг на гребне Зееловских высот. На эту линию обороны восточнее города Зеелов гитлеровцы возлагали главную надежду, называли ее «замком Берлина». И вот этот замок в наших руках.

Стрелковый корпус под командованием генерала С. Н. Переверткина наступал в направлении северных окраин Берлина.

469-й полк, которым командовал полковник Мочалов, занял один населенный пункт и форсировал неглубокую речку. Но дальше путь ему преградили вражеские танки. Батальоны несли потери. Требовалось срочно что-то противопоставить танкам.

— Семидесятишестимиллиметровые орудия на прямую наводку, — приказал Мочалов артиллеристам.

И батарея орудий старшего лейтенанта Н. М. Фоменко, действовавшая в боевых порядках пехоты, выдвинулась на пригорок.

— Немцы бьют со стороны балки, — доложил командиру взвода наводчик Мамодам Хасанов.

Командир взвода младший лейтенант Иван Фролович Клочков стал внимательно осматривать редкий кустарник в районе балки и обнаружил там вражеские танки.

— У тебя, Мамодам, зоркий глаз, — на ходу бросил Клочков и подал команду открыть огонь.

Расчеты работали сноровисто и четко.

Парторг батальона сержант Соляр Давлетчин по характеру человек спокойный. Вот и сейчас он хладнокровно руководит действиями своего орудийного расчета. Младший сержант Хасанов наводит орудия, солдаты Федор Доценко и Иван Пушной заряжают пушку и готовят очередной снаряд.

Энергично действуют бойцы и остальных расчетов.

Цель накрыта точно. Три танка запылали, остальные замолчали. Угроза с фланга миновала. Наступление нашей пехоты возобновилось.

На следующий день 469-й полк натолкнулся на новый оборонительный рубеж противника. Атака с ходу ничего не дала. Роты не продвинулись ни на шаг.

С болью и досадой переживал неудачу начальник штаба полка майор Владимир Маркович Тытарь.

— Тут моя вина, — говорил он командиру, — противника-то плохо узнали, не разведали как следует его огневые средства.

— А что, если нам пойти в обход? — предложил Тытарь. — Возьмем две роты, пройдем по заболоченному участку. Там противник не ожидает нас. Переправимся через реку и внезапно атакуем немцев с тыла. Разрешите мне лично повести людей?

— Иди, Владимир Маркович, только будь осторожнее, понапрасну не рискуй, — ответил Мочалов.

С большим трудом роты преодолели болотную топь и, незамеченные, подошли к реке. А отдыхать некогда. И Тытарь первым бросился в воду.

Благополучно перебрались на противоположный берег. Резкий и неожиданный налет ошеломил неприятеля. Наши бойцы, ворвавшись в траншею, огнем автоматов, штыками и прикладами уничтожили растерявшихся гитлеровцев.

И вот траншея занята. Но батальон фашистов с семью самоходно-артиллерийскими установками перешел в контратаку.

— Самоходки пропустить, а пехоту отрезать, — приказал Тытарь.

Он спустился на дно траншеи и, когда над головой прошли немецкие машины, лег за пулемет.