Путь к себе

— Так уж и всегда? Можно подумать, что вы в одиночку вообще не существуете. Вот, скажем, школа…

— А что школа? Учишься и учишься. Нет, главное — это после школы.

— Да, но Вы от нас это главное упорно скрываете. В чем оно все-таки заключается?

— Как, я же сказал — вместе собираемся. А там уж решаем, чем заняться.

— Позвольте, — вмешался Рассудительный. — Вы, так сказать, узурпировали нашего юного друга. Вполне понятно, что в его возрасте личный опыт, так сказать, имеет довольно ограниченные пределы Возможно, юноша желает поделиться с нами планами на будущее, жизненными, так сказать, перспективами… — Юноша, — насмешливо обратился к Васюте Ехидный, — желаете поделиться перспективами?

— Это насчет того, куда поступать? Я об этом пока не думал. Время еще есть.

— Знаете, мы так-тут до скончания века можем просидеть, — высказался Недовольный. — Вы вообще-то уплотняться собираетесь или нет? Что Вы нам все про компанию да про компанию; Вы про себя расскажите.

— А я про себя и рассказываю, — обескураженно ответил Васюта.

— Ой, а Вы знаете, я его понимаю, — вступила восторженная. — Что же плохого в том, что они всегда вместе? Дружить — это так прекрасно! И то, что друзья не могут обойтись друг без друга, — это, по-моему, просто замечательно! Мы ведь решили, что каждый из нас должен рассказать о себе что-то важное. А если для мальчика самое важное — это дружба!

«Опять, — с неудовольствием подумал Васюта. То ребенок, то мальчик. Сама-то небось не намного старше».

— Самое или не самое — это неизвестно, — заметил Ехидный, но — тут он обернулся к Недовольному — повод для Вашего неудовольствия отсутствует начисто, поскольку молодой человек все-таки изменил свое агрегатное состояние. Прекрасный, доложу я вам, экземпляр. Васюта даже на «экземпляр» не обиделся — так он обрадовался тому, что его опять видно. Не доверяя глазам, он потихоньку себя ощупал — все было в порядке.

— Теперь очередь нашей юной леди, — начал было Ехидный. — Впрочем, что я вижу! Какой успех! Поздравляю Вас, мадемуазель, Вы очаровательны, в чем лично я, впрочем, ни секунды не сомневался. Васюта прекратил себя рассматривать и посмотрел налево, рядом с ним сидело светловолосое создание с доверчиво распахнутыми серыми глазами.

— Позвольте, — вскинулся Недовольный, — это за какие заслуги такие исключения? Я не понимаю…

Но вдруг раздался легкий хлопок и внезапно погас свет.

«Пробки, наверное, перегорели», — подумал Васюта.

— Да нет, пробки в порядке, — ответил из темноты чей-то голос. Голос звучал знакомо, но кому он принадлежал — Васюта припомнить не мог.

— В порядке пробки. Просто Круг замкнулся. Сейчас будет свет.

Загорелась голая лампочка, свисающая с потолка на шнуре. Васюта, словно освобождаясь от сна, осмотрелся. Он сидел посреди комнаты в старом зубоврачебном кресле, а перед ним, улыбаясь, стоял Василий Фдорович.

— И как самочувствие? — озабоченно спросил он.

— Нормально, — машинально ответил Васюта, продолжая осматриваться.

Ни стульев, ни людей в комнате не было. — А где же… все?

— Кто где, — ответил Василий Федорович. — Своими делами занимаются. А мы с Вами займемся своими. Я понимаю, что оставил Вам массу новых ощущений, но ведь все-таки мы с Вами не ради развлечения это затеяли. Вещи-то обсуждаются серьезные.

— Уж куда серьезней, — согласился Васюта. Вдруг — бац! — и нету тебя. Так и напугать человека недолго.

— Ну что Вы, я знал, что Вы не испугаетесь. Ведь это просто наглядная иллюстрация.

— Иллюстрация? К чему?

— К нашему разговору. Вы его еще не забыли?

— Нет, не забыл. Мы говорили: для того чтобы понять движущие силы поступков человека, надо посмотреть, как он проявляет себя в различных ситуациях.

— Совершенно верно. А Вам это было представлено наглядно. Пока человек никак себя не проявил, Вы ничего не можете сказать о его движущих силах, он для Вас непонятен, как бы невидим. А затем, по мере того как он себя проявляет и Вы начинаете его понимать, он для Вас становится видимым.

— Да-да, Ехидный так и объяснял.

— Ну вот, а теперь, когда Вы имели возможность наблюдать это в зримой форме, мы можем поговорить и о движущих силах. Кстати, Вы сказали — «Ехидный". Вы можете мне объяснить, почему Вы этого человека так назвали?

— Ну, он так всех поддевал… Такой у него, наверное, характер. Ехидный, в общем.

— Вот видите, столкнувшись с человеком, Вы, часто не осознавая этого, пытаетесь определить в нем что-то главное, существенное. И обозначаете это словами. И в дальнейшем общении с этим человеком Вы себе уже примерно представляете, чего от него можно ожидать. Говоря научно — прогнозируете его поведение. Так?

— Да, пожалуй, что так.

— Вы ведь и других участников Круга не оставили безымянными, всех наградили прозвищами, если я не ошибаюсь?

— Да, верно.

— Напомните-ка их мне.

— Значит, так. Застенчивый, Ехидный, Недовольный, Рассудительный и Восторженная.

— Но ведь эти прозвища Вы им дали в самом начале, когда разговор у вас только начался, еще до того, как они рассказали какие-то события из своей жизни.

— Да, так оно и было.