Путь к себе

Между тем они уже пришли. Лин н жил один в небольшом доме на окраине. После ужина, состоявшего из куска хлеба с сыром и стакана молока, Линн постелил гостю, улегся сам — и вскоре до Васюты донеслось его ровное, глубокое дыхание. Прислушиваясь к нему, Васюта не заметил, как заснул сам. Спал он крепко и без сновидений. Когда он проснулся, комната была уже залита светом, а Линн деловито хлопотал около стола.

— А, проснулись! — приветствовал он Васюту. Вставайте, позавтракаем и пойдем посмотрим город.

Слегка ополоснувшись, Васюта сел за Стол. Угощение не отличалось разнообразием — завтрак, как и ужин, состоял из хлеба с сыром и молока. Наскоро расправившись с ним, Васюта с Линном вышли на улицу.

Город оказался небольшим. Несколько кварталов богатых особняков, окружающих главную площадь, а остальное — утопающие в буйной зелени домишки, вроде того, в котором жил Линн. На одном из перекрестков они натолкнулись на странную компанию. Человек двадцать расположились прямо на земле вокруг большой бочки с вином. Некоторые явно были уже пьяны, спали беспробудным сном в самых нелепых позах. Остальные привольно сидели на траве. Время от времени то один, то другой подходил к бочке и черпал из нее большой кружкой. Увидев. Васюту и Линна, группа оживленно загалдела:

— Эй, прохожие! К нам, к нам! Зачем бродить и предаваться мрачным мыслям! Отдыхайте, пейте и веселитесь! Смерть настигнет всех в один и тот же час — и мрачных, и веселых, и больных, и здоровых. Не будьте глупцами, насладитесь остатком вашей жизни!

Линн ухватил Васюту за рукав и быстро увлек его в проулок. Смех и крики неслись им вслед.

— Остатники, — с неудовольствием проговорил Линн в ответ на невысказанный вопрос Васюты.

Сколько их развелось, однако.

— Остатники? А кто это такие?

— Ну Вы же слышали, что они кричали. Насладитесь остатком вашей жизни! Они считают, что беду остановить нельзя и в оставшееся время нужно получить как можно больше удовольствия. С тех пор, как стало известно о сжатии Сферы, их с каждым днем становится все больше и больше. Их никто не трогает — сейчас не до них.

— Да может, они того… правы? — осторожно поинтересовался Васюта.

— Да Вы что! — Линн даже остановился. — Ведь речь идет о судьбе всей планеты! Все честные и сознательные граждане каждый вечер собираются на площади — там решается наша судьба. А эти… Линн покосился на оставшийся позади перекресток. — Никакого чувства ответственности! Однако мы с Вами загулялись. Уже смеркается. Нам пора на площадь. Вы ведь пойдете со мной?

— Конечно, конечно, — поспешно согласился Васюта, которому вовсе не улыбалось, чтобы его причислили к безответственным остатникам.

Через несколько минут они оказались на площади. Тхорн был уже на месте и подкручивал свой телескоп.

— Ну как, освоились? — приветствовал он Васюту. — Я уточнил свои расчеты. Сегодня ошибки быть не может. Я не учел облическое движение. Сегодня они должны двигаться вправо и вверх — под углом 45 градусов.

Линн недоверчиво хмыкнул. Васюта промолчал. Площадь между тем заполнилась народом, многие, как и вчера, расположились на ступенях. Васюта взглянул на датчик давления. Столбик ртути застыл на отметке 98.

Церемония выхода правителя повторилась в точности так же, как и вчера — с тем исключением, что, сколько Васюта ни приглядывался, шапки он не увидел. «Показалось», — окончательно решил он. Быстро сгущались сумерки. На площади смолкли последние разговоры, наступила тишина. Все смотрели на небо. И вот в вышине, на темнеющем небе, загорелись три расположенных треугольником зеленоватых огня.

— Вправо и вверх, вправо и вверх, — бормотал Тхорн, прильнув к окуляру телескопа.

На площади возник неясный шум. Можно было различить отдельные возгласы:

— Вправо…

— Да, да, вправо…

Но тут нижние ряды, как по команде, принялись скандировать: — Вправо и вверх! Вправо и вверх! Вправо и вверх!

Разноголосые выкрики потонули в этом хоре, и вскоре уже вся толпа дружно, словно повинуясь невидимому дирижеру, выкрикивала:

— Вправо и вверх! Вправо и вверх! Васюта, не отрывавший взгляда от огней, увидел, как они, сохраняя форму треугольника, поползли вправо и вверх. Тхорн выпрямился и повернулся к Линну, явно намереваясь сказать что-то весьма язвительное. Но тут раздался уже знакомый Васюте хлопок и огни погасли. Ртуть в датчике подскочила на отметку 99.

На Тхорна было жалко смотреть — он походил на побитую собаку. Бестолково размахивая руками, он суетился подле своего телескопа.

Линн молча поднялся, подхватил свой плащ и направился к дому.