Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Линия на «завинчивание гаек» нашла свое теоретическое обоснование в тезисах об обострении классовой борьбы и необходимости в связи с этим усиления государственного аппарата. Демократизация ставилась под подозрение. Уже упоминавшийся А. И. Стецкий назидал на XVII съезде: «Глубоко ошибались товарищи, пытаясь изобразить дело таким образом, что пролетарское государство уже начинает отмирать на второй же день после пролетарской революции. Они забыли положение Ленина о том, что в переходный период государство нужно пролетариату, что государство отмирает только при коммунизме. Они забыли положение Сталина о том, что путь к отмиранию пролетарского государства лежит через его усиление»147. Тем самым откровенно отбрасывались прочь и позиция Ленина, и Программа партии, и резолюции XV съезда ВКП(б).

Бюрократическое понимание социалистической государственности становилось обыденным, проникая в сознание старой ленинской гвардии, незаметно для себя сдававшей шаг за шагом свои прежние принципиальные установки на пролетарскую демократию. Показательна в этом смысле статья И. Варейкиса, в которой он, рассуждая о самодеятельности масс, не смог привести ни одного конкретного примера, не смог назвать ни одной конкретной формы привлечения масс к государственным и общественным делам. Ни о выдвиженчестве, ни о шефстве, ни о соцсовместительстве, ни даже о роли Советов и профсоюзов в его статье не сказано ни слова! По существу вся она свелась к абстрактному лозунгу, сколь прекраснодушному, столь и бездейственному, ограниченному лишь уверениями в том, что социализм открывает простор для самодеятельности масс148. Как? Где? — И. Варейкис даже не задумался над этими вопросами. Какой контраст с Варейкисом 1918 года, двадцатичетырехлетним секретарем Симбирского губкома, осуществлявшему эту самодеятельность масс на практике, не гнушаясь собственными руками грузить в вагоны хлеб для голодающего Центра…

Сильнейший удар по демократизации государственного аппарата был нанесен в 1934 году ликвидацией системы органов ЦКК-РКИ. Но и до этого, стремясь освободиться от ответственности, бюрократические элементы в аппарате развернули кампанию давления на органы партийно-государственного контроля.

М. И. Ульянова, выступая на XVII партсъезде, говорила о районных контрольных комиссиях, что они «в значительной мере чувствовали себя, как правильно отметил товарищ Рудзутак в своей статье, зависимыми от местных партийных организаций. И не только от местных партийных организаций чувствовали они себя зависимыми, но и от риков, а иногда и сельсоветов. У последних иной раз сильна уверенность, что раз они „власть на местах“, то могут не подчиняться постановлениям вышестоящих организаций…»149. Е. Ярославский приводил на съезде возмутительнейшие факты: «В Восточносибирском крае контрольная комиссия не только не вела решительной борьбы с безобразиями, имевшими место в организации, с расхищением и разбазариванием государственных средств в золотой промышленности, Сибпушнине, Охотсоюзе, Заготскоте и других организациях, но в ряде случаев привлекала, в полном согласии с краевым комитетом, к ответственности тех, кто против этих безобразий боролся. Самые грубые нарушения постановлений партии и правительства, а в отдельных случаях прямой обман партии — не встречали в контрольной комиссии отпора. Контрольная комиссия в крае была подмята, подмяты были и другие органы, как краевая прокуратура и т. п…»150.

В такой обстановке становились неизбежны случаи самого грубого произвола по отношению к отдельным людям. Работник ВЦСПС Вейнберг приводил такой пример: «Работница Ярославского резино-асбестового комбината Зубова была обвинена в том, что она жена прогульщика. Ее незаконно уволили с завода, лишили хлебной карточки и выселили из комнаты»151. Далее ей предложили развестись с мужем — и тогда она будет восстановлена. После месяца попыток добиться справедливости она была вынуждена развестись152.

Какие же выводы сделал съезд на основании этих фактов? Вот что предлагал делегат М. Ф. Шкирятов: раз органы РКИ и контрольные комиссии на местах подпадают под давление местных партийных организаций, нужно вместо них дать на места независимых уполномоченных из центра153. Вместо борьбы с бюрократизмом предлагался бюрократический контроль над бюрократами. Разумеется, при таком понимании бюрократизма, когда «одним из опаснейших проявлений бюрократизма является открытое и скрытое нарушение государственной дисциплины»154, т. е. когда вся борьба с бюрократизмом сводится к укреплению сплоченности государственного аппарата, иных предложений трудно ожидать. Собственно, такой же была и «высочайшая» точка зрения.