Путь к свободе

Под прикрытием судовой англо-французской артиллерии белые цепи быстро подошли вплотную к каменоломням, открыли пулеметную стрельбу. Во избежание больших потерь партизаны отступали внутрь каменоломен. Поздно ночью белые, ограбив деревню, отошли от нее.

Партизаны предполагали, что перед утром белые снова пойдут наступать, чтобы вновь осадить каменоломни.

Они выставили на рассвете свои дозоры, установили пулеметы и залегли в укрытиях, недалеко от входа в каменоломни. На утренней заре людей сильно клонило ко сну, но все старались держаться бодро и зорко смотрели вперед.

Разведчики передали о наступлении белых.

Белые шли цепью в два ряда. Шли они очень тихо. По-видимому, хотели подойти вплотную и атаковать измученных партизан без стрельбы.

Партизаны подпустили врагов на близкую дистанцию и разом ударили из пулеметов и винтовок. Цепи врагов дрогнули. Партизаны пошли в атаку и отбросили белых далеко за деревню.

Все вокруг было усеяно ранеными, трупами.

Партизаны и жители, подобрав раненых, начали зарывать распухшие, как колоды, трупы. Жители — зажиточная часть Аджимушкая — забирали оставшееся хозяйство, скот и уезжали в другие деревни, лежащие на побережье Азовского моря; беднота и маломощные крестьяне тащили свои лохмотья и всю утварь в заходы каменоломен, заводили туда скот, втаскивали повозки и располагались в туннелях.

После боя партизаны, перекусив, поднялись на курганы и расположились на траве. Пошли в ход колкие, круто посыпанные солью и перцем матросские анекдоты… Отбитые атаки белых подняли дух партизан.

Вдруг на одном склоне обрыва, густо усеянном людьми, поднялся шум: «Га-га-га! О-о-о!..» Захлопали сотни рук. Свист, гам, хохот заглушили все вокруг.

— Эй, братишки, полундра! Дикобраз подземный прет!

— Куда лезешь? Людей спугаешь, хо-хо-хо!

— Митя, Митя, сюда!

Эту веселую овацию устроили партизаны своему любимцу и шутнику Пастернаеву.

Огромный, семипудовый, старый моряк Митя Пастернаев вынул им написанную газету и читал про попа, про пасху, про англичан, про плаксивых эсеров и про то, как драпали с Аджимушкая кадюки. До боли в животе хохотали партизаны и шумно аплодировали.

— Эй, Мышкин! На сон грядущий затяни-ка!

Мышкин, с перевязанной раненой щекой, сильным, высоким тенором запел любимую песню партизан, сочиненную им в долгие ночные дежурства.

Он пел на мотив «Синего моря»:

Мы, коммунисты, — свободы орлы.
В битву идем мы с презреньем во взоре.
Мы — звездоносцы, мы вышли из мглы
Обнять восходящие зори.

Долго царило проклятья ярмо,

Было «свобода» — запретное слово.
Царь, да Сибирь, да сырая земля —
Вот наша доля былого.

Грянула буря победной волной,

Шли мы бесстрашно в кровавые битвы.
Ранней весною мы приняли бой,
Отбросив святые молитвы.

Всех оглушает великая весть:

Нового мира мы здание строим.
Слава идущим, упавшему — честь,
Вечная память героям.

Реет над миром жар-птица труда,

Молот Коммуны зовет утомленных,
Эй, пролетарий, иди же сюда,
Где звезды горят на знаменах…

Весенний день угасал. Солнце садилось в кроваво-красную тучу; по земле от гор, скал, деревьев, людей быстро поползли длинные тени. Из города донеслись тревожно-жалобные гудки заводов, паровозов, судов и сразу смолкли…

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

Последние бои белых все рассматривали как разведывательные. Белые пытались определить партизанские силы.

Партизаны поспешно готовились к предстоящим схваткам: чистили и ремонтировали оружие, рыли окопы, ходы сообщения, строили засады, бойницы. Крестьяне из деревни свозили в каменоломни бочки, корыта, ведра, баки, бутылки и наполняли их водой.

Ранним утром к Колдобе явился высокий, с белой бородой старик и сообщил, что он из деревни Катерлез и привез для бойцов собранное мужиками молоко.

— В еде-то, видать, нуждается народ, — улыбнулся он.

— Спасибо, — сказал Колдоба, крепко пожимая руку старику.

Старик засуетился.

— Дозвольте, значит, товарищ командир, подкреплять молочком бойцов? — спросил старик. — У нас молока, можно сказать, будет теперь слава богу… травка нынче хорошая. Будем привозить вам потихоньку.

— Ну, если можно… то ребята с удовольствием. Только вот как с деньгами?

— Ну, какие тут деньги! Пускай пьют на здоровье. За нас же борются. Эй, Дуняша, подавай сюда! — закричал старик, махнув рукой к зеленому садику.

Оттуда показалась пара крупных буланых коней и длинная телега.

На телеге стояли обложенные сеном серебристые кубышки. Одна девушка ловко управляла лошадьми, другая придерживала бидоны.