Путь к возвышению (СИ)

Заклинание и на сей раз ничего не раскрыло. Алданон напрягал разум, пока голова не разболелась, бился о стену и атаковал вновь, уже понимая, что проигрывал — только не снова! Истина ускользала юркой змейкой, играла с ним видимой простотой и чувством дежа вю, юлила и не позволяла поймать себя за хвост. В жадности тоже оказались свои плюсы, так что в последний шанс Алданон вцепился крепко, взмокнув до нитки. Раз уж этот камень не удавалось раскусить, то оставался лишь один выход — проглотить его целиком.

Аммон Джерро молчал и даже не шевелился, пока Алданон на его глазах совал в рот камни и думал, как походил сейчас на Салхану с его самоедством. Горло полоснуло болью, он задыхался и давился, тайно желая, чтобы мучениям положили конец, но продолжал стараться, пока поднос не опустел. До того, как последствия не скрутили его, Алданон поднял взгляд и со всей решимостью произнёс:

— Я заберу всё, вот увидишь.

— Что ж… занимательно, — протянул Джерро с неподдельным изумлением. — Это многое объясняет. В запасе остались эльфийка и дварф, но второй на испытание не годится из-за травмы. Даже жаль: он бы подошёл идеально.

Речь определённо шла об Эрне, но Алданону всё равно удалось отстоять честь своей расы, как ему казалось. Может, он не отличался умениями дварфов или мудростью эльфов, но зато упорства ему оказалось не занимать. Люди могли удивлять и учиться, к тому же по живучести им не было равных — кроме, разве что, орков.

Едва Алданон обрадовался победе, как почувствовал нарастающую отдачу, но в голове, а не желудке. Теперь он сильно сомневался, что на подносе были настоящие камни — и вряд ли вообще что-то из привычной реальности. Нечто словно расширяло его изнутри, рвало мозг на части и перестраивало на своё усмотрение, точно тысячи муравьёв роились под черепом. Мысли пролетали так быстро, что не успевали формироваться; в конце концов, их стало столь много, что Алданон забыл, как дышать и удерживать положение тела, и повалился со стула.

Он бился внутри собственного тела, пытаясь совладать с ним и вернуть контроль, даже не вникая в чужие, внедрённые, как зараза, мысли. Раньше, когда не получалось сосредоточиться — или, наоборот, хотелось отвлечься, — Алданон обращался к образу Фейн из амулета, и на сей раз он решился поступить так же. Ценой невероятного усилия конвульсивно дёргающиеся пальцы зацепили торчащую из кармана цепочку, однако заклинание на ум не пришло.

Эпизоды из его воспоминаний исчезали, будто кто вырывал сорняки из клумбы, но на их место протискивалось нечто необъяснимое, чужеродное — скорее присутствие силы настолько огромной, что жизнь одного смертного рядом с этим существом могла бы испариться каплей на солнцепёке. Алданон оттолкнул леденящее душу чувство подальше и сосредоточился на дыхании, постепенно вернув контроль. Как он и обещал, всё поместилось.

Мерзкая рожа Аммона Джерро возникла в поле зрения.

— Что видел? — поинтересовался тот, затем вдруг добавил, нахмурив рыжие брови: — Интересный у тебя амулет.

— Ты показал мне то же, что и нетерильцу — Фаугару… Пока не разобрался, как вы создали… не понимаю.

Теперь Алданон мог признаться вслух, что в потоке информации просвечивались бреши, нарочно созданные, чтобы не выложить лишнего. Однако целого искусственно созданного бога было не скрыть даже так.

— Считай, что я дал тебе закрытую шкатулку без ключа, — пояснил Джерро. — В конце пути ждёт куда больше, но когда откроешь и познаешь всё…

— Я стану архитектором, — закончил Алданон и закусил нижнюю губу. Сил встать так и не нашлось. — А ты не бессмертный — дело в этом месте, где ты открываешь пути в будущее и направляешь по ним своё сознание. Как это возможно?

— Разве основы Прорицания не учат, что структура материи определяется лишь точкой наблюдения во времени? Чтобы понять мой образ мысли, тебе придётся отринуть куда больше, чем нормы морали, мастер Алданон, но я попробую объяснить наглядно, — Джерро так увлёкся, что начал разводить руками. Возможно, поучая «низшую» расу, он получал удовольствие. — Ты представляешь отпущенный срок как отрезок от рождения до смерти, но прорицатели Иллефарна рассматривают его в виде линии горизонта. Можно перевести взгляд вправо и увидеть свою смерть; чуть левее — юность. Линия же, которую ты мысленно очерчиваешь, ни что иное как…

— Материя! — закончил Алданон в восхищении. Голова едва не разрывалась от сложности и одновременно простоты знания. Пожалуй, стало даже полегче, словно действительно ключом отворили громоздкие сундуки и вынули всё содержимое. Если задуматься, то любые открытия когда-то давались науке с боем, но потом становились обыденностью.

«Всё сокрытое до поры считается невозможным» — однако эта простая истина была лишь верхушкой, тогда как мудрость пряталась намного глубже. Тот, кто скрывался за личиной Джерро, подманивал его не на пустой крючок.