Путь к жизни

– Ну‑у‑у… – рука целителя сама собой потянулась к затылку, наткнулась на меховую шапку и опустилась.

– Ты ещё учти, что хорошо служившие увольняются с оружием!

Первой мыслью Лиртво было, что над ним смеются: какой правитель не то что позволит, а просто согласится вооружать толпу? Серую массу, готовую в любую минуту бросить всё и…

– Не везде так, – хмыкнул орк.

– Не везде, – легко согласился возница. – В Рилгере – это на юге – и без того у каждого своё. И бронька какая‑никакая. А всё почему? А всё потому, что там его, – мужик опять обернулся к целителю и кивнул на сержанта, – родичи частенько в гости заходят. И что плохо лежит, с собой забирают. В смысле, всё, до чего дотянутся. Так там вокруг каждой деревни частокол, а любая баба с луком, как с ухватом управляется.

– Не ври, не любая, – оскалился Шурраг, – одна из трёх. Да и луки у них бабьи, слабенькие.

– Слабенькие не слабенькие, а вашим хватает!

За следующие пять минут маг довольно много узнал о далёком Рилгере, его крестьянах, крестьянских жёнах и кочующих по степи орках – неблагодарных разбойных тварях, одна из которых, самая неблагодарная, сидит рядом и нагло скалится, вместо того чтобы с уважением отнестись к знающему человеку. Потом спорщики отвернулись каждый в свою сторону, переводя дух и явно готовясь к следующей словесной схватке. «От скуки бесятся», – сообразил Лиртво, попытался было прикинуть, о чём пойдёт речь, но тут же бросил. Во‑первых, он слишком плохо знал эту часть мира, а во‑вторых, от головы колонны долетела команда принять в сторону. Теперь уже возница ругнулся совсем другим тоном: «в сторону» означало на обочину, а там снег был совсем не утоптан. Проще говоря, пришлось останавливаться, пропуская встречных.

Тут же сержант, буркнув целителю, чтобы пригнулся и не высовывался, подхватил щит и копьё и поднялся на ноги, пытаясь высмотреть, кого боги послали навстречу каравану. С минуту он напряжённо глядел вперёд, после чего расслабился, опустил оружие и коротко пояснил:

– Егеря. Патруль.

– Егеря? – переспросил маг, вылезая из‑за тюков.

– Егеря, – повторил орк и уточнил: – Не пограничные, правда, но всё равно. Те ещё бойцы. Разбойников как вшей гоняют. Эт тебе не бездельники из гвардии.

– Ты про какую гвардию там бормочешь, а? – возница, воспользовавшийся остановкой, чтобы проверить упряжь, отвлёкся от своего занятия и грозно нахмурился.

– Тихо! – оборвал его Шурраг. – Потом болтать будешь!

Мужик понимающе хмыкнул и на всякий случай перешёл на другую сторону, спрятавшись за парой флегматичных тяжеловозов. Сержант же оглянулся на лекаря и подмигнул, едва заметно улыбнувшись краешками губ. Мясник понятливо опустил веки: приятель нашёл способ осадить говоруна и воспользовался им, подложив заодно свинью. Большую такую. Жирную…

Когда последняя пара егерей прорысила мимо, орк широко оскалился:

– Эй, вояка! Вылазь из своей засады! Сейчас поедем.

* * *

Иметь среди братьев целителя – благо. Пусть даже не настолько хорошего, как Светлые, зато своего: не надо думать, звать или не звать, предаст или не предаст. Не надо терять времени. Настоятель размышлял об этом, сопровождая учителя на прогулке по кладбищу. На обычной прогулке. Некромант не осматривал могилы и склепы внутренним зрением, а просто шагал куда глаза глядят, дышал чистым воздухом, любовался природой… Да‑да! Даже сейчас, когда аккуратно подстриженные деревья и кусты потеряли свою листву, а надгробные камни (эта часть была отведена для одиночных захоронений) укрылись снежными шапками, это место сохранило свою красоту. Или, если угодно, приобрело новую. Зимнюю. Которая в должное время сменится весенней, весенняя – летней, та – осенней, и всё вернётся на круги своя…

Дойдя до очередной лавочки, старик аккуратно смахнул снег с толстой дубовой доски и присел отдохнуть. Настоятель опустился рядом, продолжая хранить молчание. Спустя некоторое время некромант тяжело вздохнул:

– Мне придётся оставить храм, брат Зорнис. Я должен продолжить дело друга.

– Вы говорите о Гельде Младшем, Наставник? – не задумываясь спроси Зорнис. – Сыне почтенного Гельда?

– Сыне… – грустно усмехнулся Злоглазый. – Сыне, – повторил он после небольшой паузы. – Сыне, ученике, работе…

– Наставник, я не понимаю, – настоятель обеспокоенно поёрзал на скамье.

– А что тут понимать? – Тервиз огляделся – в глаза бросилась плохо вычищенная боковая дорожка. Кто‑то из молодых братьев то ли торопился закончить работу, то ли решил, что старшие сюда не заглянут.

Проследивший за взглядом старика настоятель мысленно сделал пометку объяснить нерадивым недопустимость подобного.

– Не было у Гельда сыновей. И дочерей не было.

– Самозванец? – насторожился Зорнис.

– Нет, – в голосе Злоглазого появились знакомые нотки. Точно так же он говорил, предлагая воспитанникам решить очередную загадку.

– Тогда… – настоятель задумался. Если учитель спрашивает, значит, ученик способен ответить. – Тогда… Наставник, вы говорите о том кровососе?

Зорнис готов был услышать очередное «нет», однако к его удивлению старик кивнул: