Путь. Книга третья

Мой Дэрэк… В отличие от меня он умеет говорить и окрылять. Успокаивать, поддерживать… Чёрт с ним, прошлым, к которому я так ревную. Сейчас он мой и любит настолько, что соглашается терпеть меня тысячи лет.

– Джэд, тебе лучше?

Смешной… Чувствует, что да – и всё равно всегда спрашивает.

– Постой со мной ещё немножко.

Он довольно нежит меня в объятиях. Как хорошо…

– Поцелуй меня, мой Синеглазый.

Сомнения

– Папа, что за странное выражение лица?

Поворачиваюсь. Мэль в мужском наряде просто ослепительна. Какая всё-таки у меня красивая дочка!

– Доча, вы со Стэном собрались куда?

Она счастливо хихикает:

– К Иль. Кстати, она и тебя хотела видеть.

Ох, неужели Заир что-то опять натворила… О чём я думал, соглашаясь на её просьбу пойти Наблюдателем на Землю! Не девица – ходячая проблема! И как раз в зоне ответственности Илины!

– Мэль, не знаешь, это дочь Киара опять отличилась? – Нет, Заир вроде ничего грандиозного не совершила. Так, по мелочи – пара скандалов… Папа, ты не ответил на вопрос. Зная тебя, я делаю выводы: во-первых, это говорит о том, что ты отвечать не хочешь, а во-вторых, ответ тебе неприятен.

Вот как с ними такими жить? Если понимают – и всё равно спрашивают?!

– Посмотри в окно.

Мэриэль высовывается почти наполовину, не боясь выпасть – магу её уровня разбиться не грозит. Зрение у неё также усилено магически, и видит она то же, что и я.

Тоненькая девушка с волосами цвета меди присела на послушно откинувшийся корень, статный парень, стоя перед ней, что-то говорит, с жаром размахивая руками. Эльги и Киан. Талантливый архитектор и неплохой маг. И, в отличие от меня, замечательный и остроумный рассказчик.

– Папа?

– Я не первый раз застаю их вдвоём.

Киан и внешне хорош собой: широкоплечий, мускулистый, сильный. Не силой магии, как у меня, а настоящей, реальной, когда под кожей перекатываются бугры мышц. И торс у него рельефный, и вообще он образец идеально развитого мужского тела.

Но главное – в отличие от меня он умеет выражать свои мысли. Увлекать и очаровывать собеседника, смешить забавными историями из жизни и весёлыми случаями из прошлого. Я знаю все трагедии Саора, он – анекдоты. К тому же я даже на Совете не смогу настолько красочно и живо изложить факты.

– Папа, ты что – ревнуешь?

– Мне неприятно видеть их настолько близко.

Дочка смотрит в окошко, переводит проникновенный, испытующий взгляд на меня:

– А с мамой ты не разговаривал на эту тему?

Вздыхаю:

– Я не хочу на неё давить. Тем более что не имею права. Она всего лишь с удовольствием проводит время в обществе привлекательного молодого человека, достойного во всех отношениях. Как это будет выглядеть, если я начну предъявлять необоснованные требования, когда сама Эльги ни о чём дурном не думает?

Мэриэль опять смотрит на хохочущую королеву, на сына Орига, успевшего присесть с ней рядом, потом оборачивается ко мне:

– Не обижайся, пожалуйста… я должна это сказать. Представь – только на минуточку! – что сейчас там вместо мамы сидит и так нежно улыбается кому-то Дэрэк… Ты по-прежнему будешь хладнокровно рассуждать о достойных людях и необоснованных требованиях?

Каменный край подоконника под моей рукой рассыпается в пыль. Сам. Я только взялся неудачно…

– Я просто пойду и набью Киану морду, – резко и честно выпаливаю я.

– Боюсь, «набью» недостаточно верное слово. Ты его прибьёшь, – искренне соглашается со мной Мэль. – Папочка, ты взрослый человек, хотя иногда я в этом сомневаюсь. Смотреть на то, как этот красавчик ухлёстывает за мамой, тебе «неприятно». Но если бы Киан приблизился на расстояние вытянутой руки к твоему мужу, Орж уже лежал бы в руинах. Подумай сам. Я тоже не хочу на тебя влиять. Но, может быть, с твоей стороны будет правильнее сейчас отойти от окна, перестать мучиться несуществующей виной и дать маме свободу выбора?

– Мэль…

– Папа, вы с мамой давно уже больше друзья, чем супруги. Она никогда не будет тебя любить так, как Дэрэк. Не пойдёт следом за Грань, не вытащит со звёзд. Она, в отличие от вас двоих, – нормальная. Ваши запредельные отношения ей не доступны. Но это не значит, что ей не хочется подобного. Я не хочу сказать, что тот мальчик, что сейчас красуется перед ней и распускает веером хвост, может заменить тебя в её сердце. Это всего лишь её осторожные попытки понять, хочет ли она продолжать жить по-прежнему.

Дочка подходит ко мне, убирает падающую прядь волос, заглядывает в глаза:

– Я жестока?

– Ты честна, – признаю я через силу.