Путь. Книга третья

– Об одном из них Эдра могла вскользь упомянуть – Гэр, сын Дирга, Советник королевы. Имена двух других тебе ничего не скажут, они просто невольные свидетели той трагедии, что заставила дочь Ксэнира принять закон о защите разумных. Ты знаешь, как трепетно все виды относятся к детям. Хоренг ради ребёнка уйдёт за Грань, тонхи на яйца молятся, сершаны несовершеннолетних до пятнадцати лет в Кармане держат. И только люди к собственным чадам подчас испытывают полнейшее безразличие, проявляя необъяснимую жестокость.

Как к нему – его родной отец. Возненавидев лишь за то, что не оправдал завышенных ожиданий. Джэд, всемогущий Хранитель Саора, сильнейший маг мира, легендарный король – что почувствовал бы Арген, увидев тебя сейчас?

Или, как и Зэльтэн, его взволновало бы только то, что на своих коленях, в своих объятиях тот держит мужчину?..

– Пострадал ребёнок?

– В конечном итоге погибла вся семья. Для человеческого дитя быть выброшенным из дома за серьёзный проступок – наказание, но не потеря смысла жизни. Тридцатилетнему сершану отлучение от рода показалось невыносимым. В пересчёте на наши годы, это лет одиннадцать – двенадцать, в этом возрасте дети особенно уязвимы. За самоубийством ребёнка последовала смерть его юной матери, затем – безумно любившего её мужа… Сын Дирга, посоветовавший применить к маленькому разумному человеческие воспитательные методы, тоже не смог спокойно жить дальше. Записал в кристалл пламенную извинительную речь и отправился оправдываться перед звёздами. Жалкий предсмертный лепет Гэра «не хотел, не подумал» стал той последней каплей, после которой четвёртая королева Саора решила, что домашняя, личная жизнь разумных должна охраняться особо. Гэдэя в ужасе поняла, что обязана защищать не только от злых помыслов, но и от навязанного блага. Она не знала, как это сделать лучше, и просто запретила приближаться к Развилкам, а заодно Пещерам и Гнёздам… Завтра я напомню Саору о древней истории, покажу объяснения Гэра. Докажу Эйгу, что его зерновые, растущие в мире, созданном магией, от потоков страдать никак не могут, и в лоб задам вопрос – он имеет что-то против Законов, разумных или считает людей урезанными в правах? Так мы изначально не равны – поскольку люди мощнее духом, выносливее, гибче, способны забывать обиды и прощать ошибки, умирать и воскресать душой.

Я прижимаюсь к моему любимому, такому сильному, доброму и искреннему… Нет, Мэль не будет лучшей королевой. Вряд ли вообще в Саоре когда-либо появится равный ему Правитель. Джэд, мой Джэд обладает сердцем, подобного которому я не знаю.

– Ты закончил с записями?

– Да, подобрал нужные моменты. Рассказы свидетелей, предсмертное послание Гэра… Если уж и это на Эйга не подействует, надо будет присмотреться к нему повнимательнее. Пока за две тысячи лет расовой вражды в Саоре не встречалось, но кто его знает!

– Тогда пойдём спать. Завтра на свежую голову глянем вместе.

Благодарный поцелуй – и меня относят в постель:

– Именно спать? Ты ничего не хочешь?..

– Хочу. Всегда. Тебя…

И вот зачем я так аккуратно заправлял кровать?

Поединок

– Джэд, сын Аргена, король Саора!..

Фыркаю. С чего такие церемонии?! Мы спокойно завтракаем в тесном семейном кругу, нет, являются всякие незваные гости, встают, выпячивая грудь и демонстрируя свою внушительную мускулатуру! Совсем этот гениальный архитектор совесть потерял, драться, что ли, с Синеглазым полезет? Так моё сокровище его в ведоксов узелок завяжет, даром что тоньше раза в два.

– Я, Киан, сын Орига вызываю тебя на Поединок!

Создатель! Парень помутился рассудком?!

Мэриэль, широко распахнувшая глаза, с шумом отодвигает тарелку, выражается короче и не столь вежливо:

– Киан, ты спятил?!

Наверно, она произносит вслух нашу общую мысль. Во всяком случае, я ловлю себя на том, что киваю, Стэн согласно склоняет голову, Эльги резко стискивает пальцы.

– Мой ум в порядке. Вызывая короля и Хранителя Саора, я помню, что выхожу против сильнейшего мага нашего мира. Меня это не пугает. А ему, такому могущественному, уж точно нечего бояться!

То, как при этих словах леденеет Джэд, тревожит. Давно мне не приходилось видеть такого подчёркнуто бесстрастного взгляда, направленного точно в перекрестие сурово сведённых бровей и хмурой складки на лбу сына Орига. Лучше бы он рассмеялся Киану в лицо и повторил то, что обычно говорит всем жаждущим быстрой смерти идиотам – Саор не жалует самоубийц, и если король начнёт им потакать…

– Я принимаю вызов.

У меня проблемы со слухом?!

«Любовь моя, ты…»

«Дэрэк, не лезь!»

Поражённый, я обмираю.

Дэйкен никогда после Лекста не принимал вызовов так, сразу, не узнав причины, не пытаясь решить спор иным образом. Хотя бы «за что?» спрашивал из любопытства! Или он так задет попытками Киана увести у него жену? И намёком на то, что король, чьё имя давно стало символом бесстрашия, может чего-то испугаться? Джэд встаёт, стремительно и резко, вскидывает подбородок, рывком отбрасывает волосы:

– Каким образом ты желаешь получить удовлетворение, сын Орига?

– Любая магия… до полной победы.