Путь королей

– Прошу, скажи, что происходит, зачем ты мне все это показываешь. Кто ты? Какой-то слуга Всемогущего?

– Хотел бы я помочь. – Таффа смотрела на Далинара, но не обращала внимания на его вопросы. – Ты должен их объединить.

– Ты это уже говорил! Но мне нужна помощь. То, что женщина-воин сказала про Алеткар, – это правда? Мы снова можем стать такими же?

– Говорить о том, что может случиться, запрещено. А все былое – зависит от точки зрения. Но я попытаюсь помочь.

– Тогда хватит расплывчатых ответов!

Таффа устремила на него угрюмый взгляд. Каким-то образом при свете звезд он видел ее карие глаза. В них пряталось что-то глубокое, что-то пугающее.

– По крайней мере, скажи мне вот что. – Далинар ухватился за единственный вопрос, который пришел ему в голову. – Я доверял великому князю Садеасу, но мой сын Адолин считает, что это глупо. Должен ли я по-прежнему доверять Садеасу?

– Да, – сказало существо. – Это важно. Не позволяй мелочным дрязгам поглотить себя. Будь сильным. Поступай с честью, и честь придет тебе на помощь.

«Наконец-то, – подумал Далинар. – Хоть что-то понятное».

Князь услышал голоса. Темный пейзаж вокруг начал расплываться.

– Нет! – Он потянулся к женщине. – Не отсылай меня обратно сейчас! Как мне быть с Элокаром и с войной?

– Я дам тебе то, что смогу, – произнес удаляющийся голос. – Прости, что не даю большего.

– Да что это за ответ?! – взревел Далинар.

Он дергался и рвался. Его держали чьи-то руки. Чьи они? Князь ругался, отбиваясь, извиваясь, пытаясь вырваться на свободу.

Потом замер. Он был в казарме на Расколотых равнинах, и по крыше тихонько стучал дождь. Самая тяжелая часть бури миновала. Несколько солдат прижимали Далинара к полу, а Ренарин обеспокоенно смотрел на него.

Далинар застыл с открытым ртом. Он кричал. Солдаты смущенно поглядывали друг на друга. Как и раньше, он отыгрывал все, что делал в видении, говорил на тарабарском языке и метался из стороны в сторону.

– Я пришел в себя, – произнес Далинар. – Все в порядке. Можете меня отпустить.

Ренарин кивнул, и солдаты с неохотой повиновались. Юноша забормотал какие-то объяснения, что-то про неимоверно сильное желание отца вступить в битву. Звучало не очень убедительно.

Далинар удалился в угол казармы, сел на пол между двумя скатанными матрасами, постарался выровнять дыхание и принялся размышлять. Он доверял видениям, но жизнь на войне в последнее время была достаточно сложной и без того, чтобы его считали сумасшедшим.

«Поступай с честью, и честь придет тебе на помощь».

Видение приказало ему доверять Садеасу. Но он никогда не сможет объяснить это Адолину. Сын не только ненавидел Садеаса, но и считал, что видения – порождения больного ума Далинара. Оставалось лишь продолжать то, что он и так делал.

И каким-то образом заставить великих князей объединиться.

20 Алое

Семь лет назад

– Я могу ее спасти, – сказал Каладин, стягивая рубашку.

Девочке было всего пять лет. И она умирала.

– Я могу ее спасти, – снова пробормотал он себе под нос.

Собралась толпа. Прошло два месяца со смерти светлорда Уистиоу; у них все еще не было градоначальника. Все это время он почти не видел Лараль.

Кэлу было всего тринадцать, но его хорошо учили. Первая опасность – потеря крови; нога ребенка сломана, перелом открытый, и там, где кость пробила кожу, пузырилась красная кровь. Кэл прижал пальцы к ране и понял, что они дрожат. Торчащий обломок кости был скользким, влажным от крови. Какие артерии порвались?

– Что ты делаешь с моей дочкой? – Широкоплечий Харл протолкался через толпу зевак. – Ты, кремлец, буревая отрыжка! Не трогай Миасаль! Не…

Харл замолчал, когда несколько мужчин оттащили его. Они знали, что Кэл, который просто проходил мимо, был единственной надеждой девочки. Алима уже послали за отцом Кэла.

– Я могу ее спасти, – повторял Кэл.

Она была бледная и не шевелилась. Эта рана на голове, возможно…

«Нет времени об этом думать».

Одна из артерий голени была рассечена. Мальчик соорудил из своей рубашки жгут, чтобы остановить кровотечение, но ничего не вышло. Продолжая прижимать пальцы к порезу, он крикнул:

– Огонь! Мне нужен огонь! Быстрее! Кто-нибудь, дайте мне рубашку!

Несколько мужчин бросились за огнем, а Кэл приподнял ее ногу. Кто-то поспешно сунул ему свою рубашку. Кэл знал, куда надо нажимать, чтобы перекрыть артерию; жгут соскальзывал, но не его пальцы. Он стискивал эту артерию, прижимая рубашку к остальной части раны, пока Валама не вернулся с горящей свечой.

Они уже начали нагревать нож. Хорошо. Кэл взял его, приложил к ране, и ноздри защипало от запаха горелой плоти. Налетел прохладный ветерок и унес вонь с собой.

Руки Кэла перестали дрожать. Он знал, что следует делать. Мальчик действовал с проворством, которому сам удивлялся, и безупречно прижег рану – наставления отца сыграли свою роль. Ему по-прежнему нужно было как-то остановить артериальное кровотечение – прижигания для такой большой артерии, скорее всего, недостаточно, но жгута и прижигания должно хватить.