Путь королей

– За себя говори, – сказал Шрам и зевнул; раненую ногу он положил на пенек. – Но ради похлебки можно и потерпеть. Даже если он туда камни добавит.

– Еще чего! – огрызнулся рогоед. – Низинники, воздух вам в голову…

Они оставили место для Каладина. Он сел, прислонившись к камню и подложив плащ Далинара под спину и под голову вместо подушки. С благодарностью взял протянутую Дрехи миску с похлебкой.

– Мы говорили о том, что ребята сегодня увидели, – пояснил Тефт. – О вещах, которые ты творил.

Каладин застыл с ложкой у рта. Он почти забыл – или постарался забыть, – как показал мостовикам, что может делать с буресветом. Оставалось лишь надеяться, что Далинар ничего не заметил. Буресвет к тому моменту потускнел, а день был ярким.

– Понимаю. – У Каладина пропал аппетит. Неужели теперь он стал для них другим? Пугающим? Заслуживающим отчуждения, как его отец в Поде? Или, еще хуже, поклонения? Он посмотрел в их широко распахнутые глаза и собрал все силы.

– Это было… потрясающе! – воскликнул Дрехи, подавшись вперед.

– Ты один из Сияющих. – Шрам ткнул в него пальцем. – Я в это верю, даже если Тефт утверждает, что все не так.

– Он еще не Сияющий! – резко бросил Тефт. – Ты меня хоть слушал?

– Ты можешь этому научить? – встрял Моаш.

– Ганчо, я бы тоже попробовал, – добавил Лопен. – Ну, если уж ты соберешься всех учить и все такое.

Каладин растерянно моргнул, и тут остальные загомонили:

– Что ты можешь делать?

– Что ты чувствуешь?

– А летать можешь?

Он вскинул руку, останавливая поток вопросов:

– Так вы что же, совсем не испугались, когда увидели?

Некоторые пожали плечами.

– Ганчо, это сохранило тебе жизнь, – произнес Лопен. – Я бы беспокоился лишь о том, что женщины от такого будут без ума. «Лопен, – скажут они, – у тебя всего одна рука, но ты можешь светиться. Думаю, ты обязан прямо сейчас меня поцеловать».

– Но это странно и пугающе, – возразил Каладин. – Такими были Сияющие! Все знают, что они стали предателями.

– Ага! – Моаш фыркнул. – В точности как все знают, что светлоглазые получили дозволение править от Всемогущего и сами они неизменно благородны и справедливы.

– Мы Четвертый мост, – прибавил Шрам. – Мы многое повидали. Жили в креме и служили приманками. Если это помогает тебе выживать – хорошо. Больше и болтать не о чем.

– Так ты можешь этому научить? – не отставал Моаш. – Можешь показать, как ты это делаешь?

– Я… я сомневаюсь, что этому можно научиться. – Каладин бросил взгляд на Сил, которая сидела на ближайшем камне и с любопытством на все взирала. – Я даже не уверен, что это вообще такое.

Они пали духом.

– Но, – прибавил Каладин, – это не означает, что мы не должны попытаться.

Моаш улыбнулся.

– Ты можешь это сделать? – спросил Дрехи, выудив откуда-то заряженный бриллиантовый светосколок. – Прямо сейчас? Я хочу увидеть это, осознавая, что вижу.

– Дрехи, это не ярмарочный трюк! – возразил Каладин.

– По-твоему, мы этого не заслуживаем? – Сигзил, сидевший на камне, подался вперед.

Каладин помедлил. Потом нерешительно протянул руку и пальцем коснулся сферы. Резко вдохнул; втягивать свет становилось все более и более естественным. Сфера потускнела. Буресвет заструился из кожи Каладина, и он стал дышать как обычно, чтобы свечение сделалось заметнее. Камень вытащил старое дырявое одеяло, которое они использовали для растопки, и бросил на огонь, потревожив спренов пламени и на несколько мгновений – пока ткань не прогорела – погрузив все во тьму.

Во мраке ночи Каладин светился – чистый белый буресвет сочился из его тела.

– Бури… – выдохнул Дрехи.

– И что же ты можешь делать с этим? – нетерпеливо спросил Шрам. – Ты так и не ответил.

– Я и сам толком не знаю. – Каладин рассматривал собственную руку. Она погасла через миг; огонь пробился сквозь одеяло и вновь осветил все вокруг. – Я по-настоящему это почувствовал всего несколько недель назад. Могу притягивать к себе стрелы, могу склеивать камни. Свет делает меня сильнее и быстрее и еще исцеляет мои раны.

– Насколько сильнее? – допытывался Сигзил. – Какой вес могут выдерживать камни, после того как ты их склеиваешь, и как долго они остаются склеенными? Насколько быстрее ты становишься? В два раза быстрее? На четверть? Насколько далеко должна быть стрела, чтобы ты смог ее притянуть, и можешь ли ты притягивать другие предметы?

Каладин моргнул:

– Я… я не знаю.

– Вообще-то, такие вещи было бы хорошо знать, – протянул Шрам, потирая подбородок.

– Сделать испытания надо. – Камень, улыбаясь, скрестил руки на груди. – Хорошая идея быть.

– Возможно, так мы поймем, как этому научиться, – заметил Моаш.

– Этому научиться не можно. – Рогоед покачал головой. – Это холетентал. Для него одного.

– Ты не можешь быть в этом уверен, – возразил Тефт.

Камень пригрозил ему поварешкой:

– Ты не мочь быть уверен в том, что я не мочь быть уверен. Есть похлебку!

Каладин вскинул руки:

– Парни, вы никому ничего не должны рассказывать. Они станут меня бояться или решат, что я связан с Приносящими пустоту или Сияющими. Дайте слово, что будете молчать.

Он посмотрел на них, и мостовики кивнули один за другим.