Путь королей

– Тефт сказал, Сияющие придерживались одного важного правила. Оно состояло в запрете совершать ужасные вещи во имя великих целей. Но что я сегодня сделал? Убивал паршенди направо и налево, чтобы спасти алети. Как с этим быть? Они не невинны, как и мы. В нас нет ни капли невинности.

Сил промолчала.

– Если бы я не отправился спасать Далинара, – продолжил Каладин, – то позволил бы Садеасу совершить ужасное предательство. Позволил бы умереть тем, кого мог спасти. Меня бы тошнило от самого себя. А так я потерял троих хороших мостовиков, которые были в полушаге от свободы. Стоят ли жизни спасенных такой цены?

– У меня нет ответов.

– А у кого-нибудь они есть?

Позади раздались шаги. Сил повернулась:

– Он здесь.

Луна только что взошла. Далинар Холин, как выяснилось, был пунктуальным человеком.

Он подошел к Каладину. Под мышкой он нес какой-то узел; даже без осколочного доспеха его военная выправка бросалась в глаза. Вообще-то, без доспеха великий князь Холин выглядел еще внушительней. Мускулистая фигура указывала, что он не полагается на броню как на единственный источник силы, а аккуратно выглаженный мундир – на то, что этот человек понимал, как людей вдохновляет, когда их возглавляет безупречно выглядящий военачальник.

«Прочие выглядели столь же благородно», – подумал Каладин. Но кто смог бы отказаться от осколочного клинка просто ради того, чтобы сохранить лицо? А если так оно и было, в какой момент внешний лоск превращался во внутреннюю суть?

– Извини, что назначил встречу на столь поздний час, – сказал Далинар. – Знаю, день выдался долгий.

– Я бы вряд ли смог уснуть в любом случае.

Князь понимающе хмыкнул:

– О твоих людях позаботились?

– Да, и весьма хорошо. Благодарю.

Мостовикам отдали пустые казармы, их осмотрели лучшие военные лекари Далинара – причем раньше, чем светлоглазых офицеров. Остальные мостовики, не из Четвертого расчета, тотчас же безоговорочно признали Каладина своим командиром.

Далинар кивнул:

– Сколько из них, по-твоему, примут мое предложение о деньгах и свободе?

– Многие из других бригад согласятся. Но я готов спорить, что куда больше откажется. Мостовики не думали о бегстве или свободе, они не знают, что с ними делать. Что касается моего расчета… Ну, у меня такое чувство, что они будут упрямо делать то же, что и я сам. Если я останусь, и они останутся. Если я уйду, они уйдут.

Далинар кивнул:

– И как же ты поступишь?

– Еще не решил.

– Я говорил со своими офицерами. – Далинар поморщился. – С теми, кто выжил. Они сказали, ты командовал ими, распоряжался как светлоглазый. Мой сын все еще злится из-за того, какой… разговор между вами случился.

– И дурак бы увидел – ему до вас не добраться. Что касается офицеров, большинство были в шоке или выдохлись. Я просто их подбодрил.

– Я перед тобой в двойном долгу: за свою жизнь, а также за жизнь сына и моих людей.

– Вы выплатили этот долг.

– Нет. Я просто сделал все, что мог. – Он окинул Каладина взглядом, словно измеряя, оценивая. – Почему твой мостовой расчет пришел за нами? Почему, на самом деле?

– Почему вы отдали свой осколочный клинок?

Их взгляды ненадолго скрестились, потом Далинар кивнул:

– Разумно. У меня есть к тебе предложение. Мы с королем собираемся сделать кое-что очень, очень опасное. Это перевернет все военные лагеря.

– Поздравляю.

Далинар слабо улыбнулся:

– Почти вся моя личная стража перебита, а оставшихся я должен перевести в Королевскую гвардию. Я сейчас мало кому могу доверять. Мне нужен кто-то для защиты моей семьи. Я предлагаю эту работу тебе и твоим людям.

– Вы хотите нанять банду мостовиков в качестве ваших телохранителей?

– Лучших из лучших – да, – подтвердил Далинар. – Твой расчет. Тех, кого ты обучал. Остальных я хотел бы видеть солдатами в своей армии. Я слышал о том, как хорошо сражались твои люди. Ты тренировал их без ведома Садеаса, не переставая таскать мост. Мне интересно поглядеть, что из вас получится в подходящих условиях. – Далинар повернулся и посмотрел на север. В сторону лагеря Садеаса. – Мои войска поредели. Мне придется брать любого, кто захочет, но я стану подозревать каждого рекрута. Садеас постарается заслать в наш лагерь шпионов. И предателей. И убийц. Элокар думает, мы не продержимся и недели.

– Буреотец! – воскликнул Каладин. – Что вы замыслили?

– Я планирую покончить с их играми и знаю, что они поведут себя в точности как дети, у которых отобрали любимую игрушку.

– У этих детей есть армии и осколочные клинки.

– Увы.

– И вы хотите, чтобы я защищал вас от… этого?

– Да.

Никаких уверток. Все напрямую. Такой подход не мог не вызвать уважение.

– Я подготовлю Четвертый мост к тому, чтобы сделать из них личную гвардию, – принял решение Каладин. – Остальных обучу как роту копейщиков. Тем, кто пойдет в личную гвардию, будут платить соответственно. – Традиционно гвардеец светлоглазого получал в три раза больше по сравнению с обычным копейщиком.

– Разумеется.