Путь Ледяного Источника (СИ)

— Простите. Все, что я сказал — неуместно. — Он развернулся к ней, по-военному убрал руки за спину, склонил голову. — Искренне прошу у вас прощения. Я увлекся. Совсем не к месту.

— Мы все устали. — Лина снова пошла вперед, давая понять, что извинения приняты.

— Ну вот видите, — Волгин хмыкнул, — первый урок вы усвоили.

Молодая кнесса опять остановилась, одарив своего спутника гневным взглядом.

— Не злитесь, я всего лишь о вашем великодушии. Вероятно, оно у вас врожденное. Это хорошо. Народ вас будет любить.

— Ах, прекратите! — Лина уже была раздражена.

— Все-все, умолкаю. Только последнее. — Он вопросительно посмотрел на Лину. Та промолчала, ожидая продолжения фразы. — Давайте все же зайдем к ткачам. У вас всего лишь одно платье. Простое дорожное платье, которое, к тому же, скоро станет вам узко в талии.

— Тут есть завязки.

— Ваша Ясность!

Лина шумно вздохнула

— У нас нет на это денег! — Кнесса почему-то покраснела при этих словах.

— Они и не понадобятся! В деревне уже разнесся слух о возвращении Левианов. При них эти земли процветали! Поверьте, местные будут счастливы вам угодить! Я совсем недавно отбивался от женщины, которая настаивала, что должна убираться и готовить в замке, потому что Левианы помогают ее дому.

— Ее дому?

— Ну да, она несла какую-то ерунду про изнасилованную и покончившую собой дочь, про маленькую внучку, которую все обижают, и вот явились мы. — Волгин сделал широкий жест рукой. — Всех спасли. Я не вслушивался особо. Она человек непроверенный, обычную селянку с Источником не свяжешь. Сейчас в замок таких допускать опасно.

— Ну хорошо, хорошо. — Лина провела ладонью по подолу своего плаща, задумавшись об этой странной женщине, кажется, гораздо больше, чем Волгин. — Давайте зайдем к местным ткачам. Я согласна.

— Только помните, о чем мы говорили? — настороженно спросил Афанасий Сергеевич.

— О чем?

— Вы им не ровня. — Лина опять остановилась, и в этот раз он остановился вместе с ней. Продолжил, глядя ей в глаза: — Вы их любите, уважаете, цените. Но, — он отчеканил каждое слово, — вы им не ровня.

***

Мельхорм бы сильно южнее, и весна там уже властвовала вовсю. Утро в горах начиналось резко, рассветало очень быстро. Все в полях просыпалось с первыми лучами солнца: поворачивались на восток цветы, с мерным жужжанием поднимались пчелы и мошкара, чирикали птицы.

Пастухи привыкли вставать рано. Хочешь не хочешь, а с первыми лучами солнца скотина начинает шуметь и просить пить. Плох тот хозяин, который овце утром свежей воды не даст.

Семейство Дарны, вдовы с Мельхормского хутора, уже просыпалось. Первым встал старший из троих братьев, Берг. Дарна, только поднимавшаяся с кровати уже слышала его шарканье на кухне. «Повзрослел, — с теплотой в душе подумала женщина, — скоро настоящим хозяином будет».

Фермерша поднялась и не спеша направилась к кроватям младших близнецов: пора поднимать парней. Что ж, старший один, что ли, отдуваться будет?

В доме звякнула посуда, гулко отозвалось ведро, хлопнула дверь. Как выстрел пронзил тишину крик старшего:

— Пожа-а-ар!

Дарна вздрогнула, кинулась к окну.

Берг в одних подштанниках бежал к овчарне, которая — о ужас! — моментально загорелась со всех четырех углов. И ворота… Объятые пламенем ворота не давали и близко подойти. Дикий крик скотины, запах горелой шерсти и мяса, жар пламени. Дарна стояла как вкопанная секунды три. Ее вывел из ступора младший, Рохт:

— Мама, дом тоже горит!

— Мелн? Где Мелн? — Второй из близнецов уже бежал к брату с лопатой в руках.

Рохт же тянул мать на улицу:

— Мама, бежим, дом горит!

Последнее, что успела ухватить Дарна, — это старое лоскутное одеяло ее свекрови, валявшееся на коридорной лавке.

Берг с Мелном, обжигаясь, крича и ругаясь, смогли все же разбить замок на горящих воротах овчарни. Те распахнулись, выпуская десяток обезумевших овец. Десяток со всего стада. Страшно крича, животные разбежались по двору так далеко от огня, как только смогли. Со звоном лопались стекла в доме, в овчарне рухнула крыша. Язык пламени, вырвавшийся из-под горевшей кровли, дотянулся до одного из мальчишек.

— Уходим, — закричала Дарна, накидывая одеяло на загоревшуюся одежду сына. — Быстрее, за ворота!

Все, чем они жили, чем кормились, что ценили и любили, все пропало за несколько минут.

— Магия. Это магия. Ворожба! — оцепенело шептала Дарна.

— Мама! — позвал фермершу один из сыновей. Та обернулась. Мальчик взглядом указал на ворота. Там, на чудом не тронутой огнем створке было написано углем: «В этом доме кормили шлюху самозванца!»

Онемевшая от ужаса Дарна осела на землю. Гудел огонь, что-то звонко лопалось внутри дома, кричали от страха и боли уцелевшие овцы, но люди оцепенело молчали. Только всхлипывал Мелн, державший на коленях своего любимого привратного пса с перерезанным горлом.

Глава 6