Путь Мира(СИ)

- И что, ты его кулаками забил, как того тигра? - ухмыляясь в усы, спросил один из солдат.

- Ну ты сказанул! - поднял брови Ган Нинь. - Кто же на быка с кулаками полезет? Такого даже старик Дэн Мао спьяну не откалывал. Да вы дальше-то слушайте. Мотает он, значит, башкой, злится. Парень, который с нами был, помертвел весь, бросился в канаву и лежит там как мертвый, только что мухи не садятся. Тут мне Пэй Гуй и говорит: бери лук и отходи к берегу, птенец, сейчас будем мясо добывать. Я потихоньку назад пошел, а он, наоборот, вперед, к быку. Тот его углядел - и за ним. Пэй Гуй от него. Чешут прямо на меня. Бык совсем рассвирепел, глаза алым горят, из-под хвоста дым идет, бежит все быстрее. Ну, думаю, конец Пэй Гую. Прицеливаюсь и в глаз зверюге - бац! Тот только мордой в землю ткнулся...

- Быка в глаз на всем скаку?

- Брехня!

- Ничуть не брехня, покажу любому, кто мне быка одолжит. Дед остановился, подошел к нему, потыкал ногой, а потом подходит ко мне - и раз мне по уху! "Дурак ты, говорит, птенец, дураком и помрешь. Разве ж так охотятся? Кто его теперь до лодок тащить будет?"

Сотня грохнула хохотом, балагура стащили с пня и принялись лупить по плечам и голове. Лишь Тан Чжоу, сидя вполоборота, мрачно смотрел в огонь.

Офицерского чина князь ему так и не дал - после разгрома пиратской шайки сотня больше не совершила ничего выдающегося. Однако перед началом похода Да Бяню доставили княжеский указ, велевший переселенцу из столицы обязательно отправляться в поход и суливший строгие кары за невыполнение. Тан Чжоу понимал, что, хотя уже год не был в войсках Желтых повязок, наверняка будет использован как "язык" или просто знаток сил повстанцев. На душе у него было странно: если прежде он не придавал своему короткому участию в мятеже никакого значения, то теперь на ум почему-то упорно лезли лица прежних соратников и товарищей по отряду, лучистых глах Великого Учителя, его то плавно текущих, то взрывавшихся огненными брызгами речей, морщинистые руки оставшихся в Лоян без защиты и опоры престарелых родителей. Близких друзей на новом месте службы он так и не нашел - то ли разведчики прознали о том, что он был среди Желтых повязок, то ли просто не желали сближаться со "столичным". Разведчик смутно осознавал, что, несмотря на приказ Гонджун Сана, он дважды стал предателем - и для повстанцев, и для императорских войск. Это отнюдь не прибавляло ему веселья.

Войско двигалось три недели с редкими остановками и неподалеку от города Ань встретилось с армией Совета. Ее - двадцать тысяч обученных за зиму солдат - вел молодой генерал Хуанфу Сун, дальний родственник сановника Мен Хуна. Лю Цзы, состоявший при нем советником, возглавлял отряд в две тысячи воинов. Обменявшись приветствиями и добрыми пожеланиями, Сун Цзян и полководцы Совета уединились в шатре, обсуждая план кампании. Через пару часов за Тан Чжоу явились двое солдат и велели отправляться к князю. Обуреваемый дурными предчувствиями, разведчик пошел за ними.

- Вот человек, о котором я говорю, - указал на него Сун Цзян, когда Тан Чжоу вошел в шатер и встал у стола на колени, почтительно склонившись. - По приказу славного Гонджун Сана...

- Гонджун Сана больше не называют славным, - оборвал его Хуанфу Сун. Его голос был скрипучим и монотонным, лицо формой напоминало лезвие топора. - Император выслал его из столицы и прогнал на север, где ему и место.

Сун Цзян сердито посмотрел на него. На некоторое время в шатре воцарилась тишина.

- Если мне позволят закончить, - произнес он затем, - по приказу Гонджун Сана этот разведчик несколько месяцев провел в войске Безумца и участвовал в штурме крепости Тай. В письме ко мне регент...

- Бывший регент, - без выражения поправил его Хуанфу Сун.

- ...бывший регент говорил, - раздраженно продолжал князь. - что человек этот посвящен в тайну горного убежища бунтовщиков. Это правда, Тан Чжоу?

Вопрос прозвучал неожиданно, и разведчик кивнул прежде, чем осознал его смысл.

- Отлично. Ты будешь нашим проводником, - довольно кивнул Сун Цзян. - Если мы преуспеем, тебя представят к офицерскому чину, которого ты так ждешь. Если же ты обманешь нас, будешь обезглавлен. Теперь иди! Когда в тебе возникнет надобность, за тобой пришлют.

Пошатываясь, Тан Чжоу вышел наружу и встал было у входа, но вооруженные длинными копьями стражи жестами показали ему, чтобы шел своей дорогой и не подслушивал. Разведчик убрел за шатер. В голове у него шумело. Обещанная награда, опасное поручение, внезапное и непонятное, но мощное чувство вины и стыда перед мятежниками - все, слепившись в один бесформенный комок, каталось по казавшемуся пустым черепу. За темно-зеленой полотняной стенкой виднелись озаряемые факелами силуэты военачальников. Некоторое время Тан Чжоу тупо смотрел на пляшущие по полотну тени, а затем, повинуясь странному наитию, вдруг упал на землю, бесшумно подполз к шатру и прислушался.