Путь моей жизни. Воспоминания Митрополита Евлогия(Георгиевского), изложенные по его рассказам Т.Манухиной

Мы же относительно всех проявлений нашего действия, ссылаясь на то, что ясно, с точностью, не допускающей перетолкования для имеющих добрую совесть, определили в патриаршей нашей грамоте Вашему Преосвященству от 17 февраля 1931 года, по синодальному постановлению об учреждении временной экзархии, посылаем по данному поводу именно о каноничности нашего действия прилагаемые при сем копии двух писем к нашему Святейшему Патриаршему Престолу Всечестнейшего Митрополита Антония и Преосвященнейшего Архиепископа Анастасия, писавшего по повелению его и пребывающего с ним Архиерейского Собрания, в которых испрашивалось попечение Святейшего Патриаршего Престола о находящихся в нужде и требующих покровительства русских церквах на Дальнем Востоке, чтобы из них Ваше Преосвященство и все могли знать, каково еще недавно было мнение этих же самых находящихся в Югославии преосвященных архиереев-беженцев и каково было убеждение их о каноничности и долге попечения нашего Святейшего Вселенского Патриаршего Престола, согласно священным канонам, преданию и практике Православной Церкви о находящихся повсеместно в обстояниях и нуждах православных церквей и, конечно, о должном отношении к возлюбленной сестре и дочери Российской Церкви, которую Вселенский Престол во Христе родил и по заслугам возвысил и прославил как церковь автокефальную.

Что же в особенности касается до суждений о наличии в нашей деятельности хотя бы малейших захватных целей и видов на наследство впавшей в бедствия Святейшей Российской Церкви и имущество приходов, — суждений без страха Божия выдумываемых и распространяемых, то мы, отвращая от них свое лицо, в ответ на эти нечестивые мысли, скажем только одно, что наша Великая Церковь часто, как любвеобильная мать, в течение времен открывала и дарила своим детям сокровища свои и даже была лишаема ими таковых, но никогда не касалась и не желала своекорыстно касаться их сокровищ.

С любовию сообщая об этом в ответ Вашему любезному Преосвященству, молимся, да будет дано Вам в деле пастырского попечения Вашего и в стремлении к миру и единству всяческое укрепление от Господа, коего благодать и бесконечная милость да будет с Вашим Преосвященством и со всеми.

1935 г. Сентября 30.

ФОТИЙ, искренний во Христе брат.

Моя поездка в Сербию была решена. К открытию Собора я не спешил, ибо ехал не на Собор, а на независимое от него совещание; я дождался приезда митрополита Феофила Американского, с которым вместе мы в Белград и отбыли. Я взял с собою еще протоиерея Г.Ломако и секретаря Епархиального управления Т.А. Аметистова.

Приезжаем… На вокзале в Карловцах нам устроена официальная торжественная встреча. Духовенство, семинаристы… "Ис полла эти деспота…" Митрополит Феофил, в американском пальтишке, в дорожной шапочке, более похожий на коммивояжера, чем на православного иерарха, своим внешним обликом, кажется, несколько озадачил встречавших. Нас привезли в здание Патриархии, где мне были отведены королевские апартаменты. Патриарх пригласил нас к вечернему чаю. Прием был исключительно радушный и ласковый. Разговор не выходил за пределы дорожных впечатлений и вообще посторонних Собору тем.

На другой день я навестил митрополита Антония. Тяжелое, грустное впечатление… Больной, дряхлый, слабый, он и умственно за год заметно ослабел, многое забывал и путал. Никакого влияния на Собор он, конечно, уже иметь не мог, да и редко бывал там.

Я приехал в Карловцы, когда Собор подходил к концу; кажется, его не кончали в ожидании прибытия меня и митрополита Феофила. Первые впечатления дали мне возможность немного разобраться в его настроениях. Чувствовалось, что все настороже, отношение ко мне недоверчивое, обстановка образовалась психологически для меня сложная и неблагоприятная… Архиепископ Серафим Болгарский привез на Собор свой труд — толстую книгу — обличение "ереси" о. Сергия Булгакова, по-видимому, как повод повести атаку на наш Богословский Институт и оправдать притязания "карловчан" на контроль над ним. Словом, что-то духом миролюбия и одушевления общим делом на пользу Церкви не веяло…

Патриарх Варнава пригласил к себе на заседание нас, четырех архиереев, глав четырех округов: меня (Западная Европа), архиепископа Анастасия (Балканы), митрополита Феофила (Америка) и епископа Хайларского Димитрия (Дальний Восток). Мы представили наши верительные грамоты.