Путь на Амальтею

- Шанс всегда есть, - возразил Дауге. - Конкретнее.

- Ничтожный шанс, - сказал Михаил Антонович. - Право, мне пора, мальчики.

- Что они делают? - спросил Дауге. - Чем они заняты, Лешка и Иван?

Михаил Антонович с тоской поглядел на люк в рубку.

- Он не хочет вам говорить, - прошептал он. - Он не хочет вас зря обнадеживать. Алексей надеется выбраться. Они там перестраивают систему магнитных ловушек… И отстаньте от меня, пожалуйста! - закричал оп тонким пронзительным голосом, кое-как встал и заковылял в рубку.

- Mon dieu, - тихо сказал Моллар и снова лег навзничь.

- А, все это ерунда, барахтанье, - сказал Дауге. - Конечно, Быков не способен сидеть спокойно, когда костлявая берет нас за горло. Пошли. Пойдемте, Шарль, мы уложим вас в амортизатор. Приказ капитана.

Они взяли Моллара под руки с двух сторон, подняли и повели в коридор. Голова Моллара болталась.

- Mon dieu, - бормотал он. - Простите. Я есть весьма плёхой межпланетникь. Я есть только всего радиооптикь.

Это было очень трудно - идти самим и тащить Моллара, но они все-таки добрались до его каюты и уложили радиооптика в амортизатор. Он лежал в длинном, не по росту, ящике, маленький, жалкий, задыхающийся, с посиневшим лицом.

- Сейчас вам станет хорошо, Шарль, - сказал Дауге.

Юрковский молча кивнул и сейчас же сморщился от боли в позвоночнике.

- П-полежите, отдо-охните, - сказал он.

- Хорошоё-о, - сказал Моллар. - Спасибо, товарищи.

Дауге задвинул крышку и постучал. Моллар постучал в ответ.

- Ну, хорошо, - сказал Дауге. - Теперь бы нам костюмы для перегрузок…

Юрковский пошел к выходу. На корабле было только три костюма для перегрузок - костюмы экипажа. Пассажирам при перегрузках полагалось лежать в амортизаторах.

Они обошли все каюты и собрали все одеяла и подушки. В обсерваторном отсеке они долго устраивались у перископов, обкладывали себя мягким со всех сторон, а потом легли и некоторое время молчали, отдыхая. Дышать было трудно. Казалось, на грудь давит многопудовая гиря.

- П-помню, на курсах нам давали с-сильные перегрузки, - сказал Юрковский. - П-пришлось сбрасывать в-вес.

- Да, - сказал Дауге. - Я совсем забыл. Что это за чепуха про мидии со специями?

- В-вкусная вещь, правда? - сказал Юрковский. - Наш штурман в-вез тайком от к-капитана н-несколько банок, и они взорвались у него в ч-чемодане.

- Ну? - сказал Дауге. - Опять? Ну и лакомка. Ну и контрабандист! Его счастье, что Быкову сейчас не до этого.

- Б-быков, наверное, еще н-не знает, - сказал Юрковский.

«И никогда не узнает», - подумал он. Они помолчали, потом Дауге взял дневники наблюдений и стал их просматривать. Они немного посчитали, потом поспорили относительно метеоритной атаки. Дауге сказал, что это был случайный рой. Юрковский объявил, что это кольцо. «Кольцо у Юпитера?» - презрительно сказал Дауге. «Да, - сказал Юрковский. - Я давно это подозревал. И теперь вот убедился». - «Нет, - сказал Дауге. - Все-таки это не кольцо. Это полукольцо». - «Ну и пусть полукольцо», - согласился Юрковский. «Кангрен большой молодец, - сказал Дауге. - Его расчеты просто замечательно точны». - «Не совсем», - сказал Юрковский. «Это почему же?» - осведомился Дауге. «Потому что температура растет заметно медленнее», - объяснил Юрковский. «Это внутреннее свечение неклассического типа», - возразил Дауге. «Да, неклассического», - сказал Юрковский. «Кангрен не мог этого учесть», - сказал Дауге. «Надо было учесть, - сказал Юрковский. - Об этом уже сто лет спорят, надо было учесть». - «Просто тебе стыдно, - сказал Дауге. - Ты так бранился с Кангреном в Дублине, и теперь тебе стыдно». - «Балда ты, - сказал Юрковский. - Я учитывал неклассические эффекты». - «Знаю», - сказал Дауге. «А если знаешь, - сказал Юрковский, - то не болтай глупостей». - «Не ори на меня, - сказал Дауге. - Это не глупости. Неклассические эффекты ты учел, а цена этому, сам видишь, какая». - «Это тебе такая цена, - рассердился Юрковский. - До сих пор не читал моей последней статьи». - «Ладно, - сказал Дауге, - не сердись. У меня спина затекла». - «У меня тоже», - сказал Юрковский. Он перевернулся на живот и встал на четвереньки. Это было нелегко. Он дотянулся до перископа и заглянул.

- П-посмотри-ка, - сказал он.

Они стали смотреть в перископы. «Тахмасиб» плавал в пустоте, заполненной розовым светом. Не видно было ни одного предмета, никакого движения, на котором мог бы задержаться взгляд. Только ровный розовый свет. Казалось, что смотришь в упор на фосфоресцирующий экран. После долгого молчания Юрковский сказал:

- Скучно.

Он поправил подушки и снова лег на спину.

- Этого еще никто не видел, - сказал Дауге. - Это свечение металлического водорода.

- Т-таким н-наблюдениям, - сказал Юрковский, - грош цена. Может, пристроим к п-перископу с-спектрограф?

- Глупости, - сказал Дауге, еле шевеля губами. Он сполз на подушки и тоже лег на спину. - Жалко, - сказал он. - Ведь этого еще никто никогда не видел.

- Д-до чего м-мерзко ничего не делать, - сказал Юрковский с тоской. Дауге вдруг приподнялся на локте и нагнул голову, прислушиваясь. - Что ты? - спросил Юрковский.