Путь на Амальтею

- Тише, - сказл Дауге. - Послушай.

Юрковский прислушался. Низкий, едва слышный гул доносился откуда-то, волнообразно нарастая и снова затихая, словно гудение гигантского шмеля. Гул перешел в жужжание, стал выше и смолк.

- Что это? - спросил Дауге.

- Не знаю, - отозвался Юрковский вполголоса. Он сел. - Может быть, это двигатель.

- Нет, это оттуда. - Дауге махнул рукой в сторону перископов, - Ну-ка… - он опять прислушался, и снова послышалось нарастающее гудение.

- Надо поглядеть, - сказал Дауге. Гигантский шмель смолк, но через секунду загудел снова. Дауге поднялся на колени и уткнулся лицом в нарамник перископа, - Смотри! - закричал он.

Юрковский тоже подполз к перископу.

- Смотри, как здорово! - крикнул Дауге.

Из желто-розовой бездны поднимались огромные радужные шары. Они были похожи на мыльные пузыри и переливались зеленым, синим, красным. Это было очень красиво и совершенно непонятно. Шары поднимались из пропасти с низким нарастающим гулом, быстро проносились и исчезали из поля зрения. Они все были разных размеров, и Дауге судорожно вцепился в рубчатый барабан дальномера. Один шар, особенно громадный и колыхающийся, прошел совсем близко. На несколько Мгновений обсерваторный отсек заполнился нестерпимо низким, зудящим гулом, и планетолет слегка качнуло.

- Эй, в обсерватории, - раздался в репродукторе голос Быкова. - Что это за бортом?

- Ф-феномены, - сказал Юрковский, пригнув голову к микрофону.

- Что? - спросил Быков.

- П-пузыри какие-то, - пояснил Юрковский.

- Это я и сам вижу, - проворчал Быков и замолчал.

- Это уже не металлический водород, - сказал Юрковский, почти не заикаясь.

Пузыри исчезли.

- Вот, - сказал Дауге. - Диаметры: пятьсот, девятьсот и три тысячи триста метров. Если, конечно, здесь не искажается перспектива. Больше я не успел. Что это может быть?

В розовой пустоте пронеслись еще два пузыря. Вырос и сейчас же смолк густой басовый звук.

- М-машина п-планеты р-работает, - сказал Юрковский. - И мы никогда не узнаем, что там происходит…

- Пузыри в газе, - сказал Дауге. - А впрочем, какой это газ - плотность как у бензина…

Он обернулся. На пороге открытой двери сидел Моллар, прислонившись виском к косяку. От тяжести вся кожа на его лице сползла к подбородку. У него был белый лоб и темно-вишневая шея.

- Это есть я, - сказал Моллар.

Он перевалился на живот и пополз к своему месту у казенника. Планетологи молча смотрели на него, затем Дауге встал, взял две подушки - у себя и у Юрковского - и помог Моллару устроиться поудобнее. Все молчали.

- Очень тоскливо, - сказал наконец Моллар. - Не могу один. Хочется говорить. - Он делал самые невообразимые ударения.

- Мы очень рады вам, Шарль, - сказал Дауге совершенно искренне. - Нам тоже тоскливо, и мы все время говорим.

Моллар попытался сесть, но раздумал и остался лежать, тяжело дыша и глядя в потолок.

- А к-как жизнь, Шарль? - спросил Юрковский с интересом.

- Жизнь хорошё-о, - сказал Моллар, бледно улыбаясь, - Только мало.

Дауге лег и тоже уставился в потолок. «Мало, - подумал он, - гораздо меньше, чем хочется». Он выругался вполголоса по-латышски.

- Что? - спросил Моллар.

- Он ругается, - объяснил Юрковский.

Моллар вдруг сказал высоким голосом:

- Друзья мои! - И планетологи разом повернулись к нему.

- Друзья мои! - сказал Моллар. - Что мне дьелатть? Ви есть опытные межпланьетники! Ви есть большие льюди и геройи. Да, геройи! Mon dieu! Ви смотрели в глаза смерти больше, чем я смотрелль в глаза девушки. - Он горестно помотал головой. - И я совсем не есть опытный. Мне страшно, и я хочу много говорить сейчас, но сейчас уже близок конец, и я не знаю как. Да, да, как надо сейчас говорить?

Он смотрел на Дауге и Юрковского блестящими глазами. Дауге неловко пробормотал: «О черт», - и оглянулся на Юрковского. Юрковский лежал, заложив руки за голову, и искоса глядел на Моллара.

- О черт, - сказал Дауге. - Я уже и забыл.

- М-могу рассказать, к-как мне однажды х-хотели ам-ампутировать н-ногу, - предложил Юрковский.

- Верно! - радостно сказал Дауге. - А потом вы, Шарль, тоже расскажете что-нибудь веселенькое…

- Ах, вы все шутите, - сказал Моллар.

- А еще можно спеть, - сказал Дауге. - Я про это читал. Вы нам споете, Шарль?

- Ах, - сказал Моллар. - Я совсем прокис.

- Отнюдь, - сказал Дауге. - Вы замечательно держитесь, Шарль. А это же самое главное. Правда, Шарль замечательно держится, а, Володя?

- К-конечно, - сказал Юрковский. - З-замеча-тельно.

- А капитан не спит, - бодро продолжал Дауге. - Вы заметили, Шарль? Он что-то задумал, наш капитан.

- Да, - сказал Моллар. - Да! Наш капитан - это есть большая надежда.

- Еще бы, - сказал Дауге. - Вы даже не знаете, какая это большая надежда.

- М-метр девяносто пять, - сказал Юрковский.

Моллар засмеялся.

- Вы все шутите, - сказал он.

- А мы пока будем болтать и наблюдать, - сказал Дауге. - Хотите посмотреть в перископ, Шарль? Это красиво. Этого никто никогда не видел. - Он поднялся и приник к перископу. Юрковский увидел, как у него вдруг выгнулась спина. Дауге обеими руками взялся за нарамник. - Бог мой, - сказал он. - Планетолет!