Путь на Хризокерас

Корабли Ричарда вошли в бухту Хризокераса на закате. Солнце, клонилось к западу, необычайно ярко отражаясь на поблескивающих от воды бортах, веслах, на доспехах и оружии войска. Ни одна цепь не поднялась из воды навстречу флоту, ни один дротик не покинул ложа крепостных баллист.

Впрочем, и корабли не спешили приближаться к пирсам, дабы выпустить на волю соскучившихся по крови вояк. Вместо этого они встали на рейде напротив Просфирианской гавани и замерли. Тридцать дромонов, сорок галер и почти восемь десятков трофейных сарацинских шеланди. Столпившиеся на бортовых галереях наемники Меркадье с удивлением разглядывали великий город. Ведь такого в своих походах по европейским захолустьям они точно не видели.

Воистину, столица мира!

Роскошная мраморная колоннада столичного театра плавно перетекала в арки и стены монастыря Святого Георгия, а между ними и набережной Босфора сверкали купола и звонницы еще полудюжины монастырей — светлых, нарядных праздничных… Прямо перед онемевшими брабансонами и гасконцами менее, чем в километре от набережной возвышался исполинский купол Святой Софии, так что стоявшая перед ней церковь Святой Ирины казалась на фоне старшей сестры просто игрушечной. Их обеих чуть загораживал Дворец Вотаниатов, не столь огромный как София, но находящийся намного ближе к потрясенным зрителям.

Даже господа попаданцы были слегка ошарашены представшим перед ними великолепием. Что уж там говорить о простых латниках, ранее просто не подозревавших ни о чем таком.

А между тем, толпа на Просфирианской набережной прибывала. Сбежавшиеся поглазеть на невиданное зрелище жители града Константинова и думать забыли, когда в последний раз видели столько боевых кораблей в гавани. Однако если сначала это были по большей части просто зеваки, то спустя десять — пятнадцать минут как-то так оказалось, что большинство из тех, что сгрудились на берегу, уже сжимали в руках оружие, а многие были облачены еще и в какие-никакие доспехи.

На глаз, там уже было не менее двух тысяч человек. И что творилось в их головах, не смог бы сказать ни один человек.

И как теперь? Высаживаться на пирсы, битком забитые вооруженными людьми? Рискуя в любой момент спровоцировать безобразную резню? Нет, разумеется, гасконцам хватило бы пары залпов, чтобы арбалетными болтами смести всю эту толпу с пирсов. Но так ли следовало обставлять первую встречу Ричарда со своими будущими подданными?

Король переглянулся со стоящими здесь же на носовой площадке попаданцами. Господин Гольдберг едва заметно кивнул в ответ. Тут же скупым жестом Ричард дал отмашку трубачам. Звук полудюжины медных труб вонзился в застывшую тишину. "Сработает или не сработает?" — метнулось в голове у маленького историка

Корабли все так же стояли напротив притихшей гавани, и почти уснувшее море не шевелило их деревянные туши. Как вдруг, будто в ответ на зов не умолкающих труб, вверх по корабельным мачтам поползли ярко-алые полотнища. (Спасибо господину Гольдбергу — при остановке на Лемносе сумел настоять на том, чтобы закупиться тканью и засадить народ за шитье) Полотнища были насажены на горизонтальные перекладины больших деревянных крестов. Их верхние концы возвышавшиеся над алой тканью и были украшены хризмой "ХР" — монограммой Иисуса Христа. А по алому полю золотом шла надпись: "Hoc vince". Сим победиши!

Толпа на берегу по-прежнему молчала, лишь едва слышный ропот слегка потревожил загустившуюся и почти вязкую тишину. Затем ее пронзил чей-то крик: "Лабарум Константина Великого!"

Да, это был он! Стяг, самим Господом посланный императору Константину во сне. Стяг, с которым великий император одержал верх над полчищами варваров в битве у Мульвийского моста!

"Лабарум Константина Великого!" То здесь, то там — слова эти прорывали тишину, освещая лица надеждой и радость. Крики становились все чаще, пока не слились в общий вопль, одним электрическим разрядом сбросивший сгустившееся было напряжение. "Лабарум Константина Великого!"

Люди, будто обезумев, хватали друг друга за рукава, показывали пальцами, мол, смотри, смотри: "Лабарум Константина Великого!!!" И тут же, как бы в ответ, ударили колокола Святой Софии. Казалось, они тоже выговаривают на свой лад: "Бамм-бумм — Лабарум Константина Великого!" К ним присоединились колокола Влахерны, колокола Иоанна Предтечи, колокола Святого Николая, гулко и грозно забухало с колокольни монастыря Святых Космы и Дамиана: "Лабарум Константина Великого!"…