Путь небес. Преодолевая бурю

Величайший из воинов носил золотой шлем, увенчанный фигурой дракона. Лорду-командующему с его размытым зрением тварь показалась живой, с распахнутой пастью и пылающими желтыми глазами. Ее хозяин превосходил всех ростом и сражался, окруженный ореолом достоинства. Он противостоял шумовому вихрю, словно был рожден для этого, и его длинный изогнутый меч сверкал отраженным пламенем.

Эйдолон рассмеялся, смутно осознавая, что его братья пошли в лобовую атаку, и элитные отряды двух легионов схлестнулись в битве. Тяжелые доспехи звенели под ударами штампованной стали, воздух искрил от высвобождаемой энергии варпа. Природные чары сталкивались с непрерывными потоками демонических воплей в яростных вспышках огня.

Враг, поджидавший лорда-командующего, с почти ленивым совершенством разрубал изогнутым клинком всех, кто выходил против него. В его движениях сквозило нечто поразительное — свобода, какой никогда не позволяли себе уроженцы Кемоса.

Рассеченная Душа взвесил в руках молот, определяя расстояние до противника сквозь пелену красок и шумов. На искаженной тактической схеме он видел общую картину сражения за доки. Воины сгорали целыми отделениями, падали десантные корабли, шагоходы разлетались в клочья. Наступление неприятеля забуксовало. Штурмовые части завязли в позиционном бою. Белые Шрамы не могли взять Замковый Камень. При всей своей свирепости лоялисты привели недостаточно воинов. Рано или поздно чогорийцев вытеснят из крепости.

Эйдолон улыбнулся, чувствуя, как лопается кожа на губах.

— Отважная попытка! — крикнул он. — Но быстроты вам тут не хватило!

Противник не ответил. Закружившись, он бросился в атаку — такой быстрый, такой раскрепощенный, — и молитвенные ленты взметнулись над бело-костяным нагрудником.

Воины сошлись. Лорд-командующий встретил первый удар оголовьем молота — последовал громкий хлопок. Тут же Эйдолон отшатнулся от нового выпада мерцающего огнем клинка. Он снова завопил, но враг в драконьем шлеме прошел сквозь звуковую волну. Оба атаковали, их оружие вновь столкнулось.

На этот раз лорд-командующий почувствовал боль. Он отступил, в поле зрения возникли темные прожилки. Неприятели обменялись еще несколькими ударами — такими сокрушительными, что раскалывали палубное покрытие, оставляли вмятины на древней броне и жарче распаляли пылающий воздух.

— Ты не сбежишь через Врата Калия, — злобно проговорил Эйдолон, чувствуя вкус крови — собственной и своих жертв. — Эта дверь закрыта для тебя.

По-прежнему никакого ответа. Драконий Шлем молча нависал над легионером.

«Прянуть, ударить, отступить, прянуть вновь. Он изумителен».

Лорд-командующий вынужденно начал отходить, хотя подчиненные держали фронт. Возможно, весь штурм задумывался ради этого — вновь убить его, лишить Третий легион гениального военачальника.

Молот и тальвар сталкивались, дрожали от соударений, во все стороны летели искровые разряды расщепляющих полей. Вздутый нагрудник Эйдолона треснул, из поврежденных усилителей хлынул поток белого шума. Легионер упал на одно колено, глядя, как Драконий Шлем подходит прикончить его.

Когда тень врага накрыла лорда-командующего, он иронично скривил губы. Кто еще сможет похвастаться тем, что его убивали два примарха?

Но в этот миг, под завывание огненной бури, крики мертвых и умирающих, разрывы мин и бронебойных зарядов, Рассеченная Душа вдруг осознал истину.

— Но ты — не он, — произнес Эйдолон, крепче стиснув оружие. — Иначе я уже был бы мертв.

Легионер вскочил на ноги и выбросил вперед оголовье молота, сжимая древко двуручным хватом. Клинок и боек вновь заскрежетали друг о друга, вздрагивая от непрерывных, затупляющих ударов. Теперь отчаяние придавало лорду-командующему сил, и он немного потеснил неприятеля.

Прилив ощущений снова затопил его, словно в награду за догадку.

— Так почему он послал тебя? — опять рассмеялся Эйдолон. — Или не знаешь ты, против кого бьешься здесь?

Враг удвоил усилия, неистово парируя выпады лорда-командующего — лихорадочные от стимуляторов, поддерживаемые колдовством варпа. В Белом Шраме проворство сочеталось с изяществом, конечности его двигались свободно, чуть ли не как у ксеноса.

— Ты всего лишь один из его чемпионов, — прохрипел Эйдолон, заставляя противника отступать.

Он вполуха внимал резким звукам, что усиливались вокруг: какофоны теснили грозовых пророков, остальные Дети Императора на всем протяжении доков отвоевывали разрушенные палубы.

Жестоким обратным ударом лорд-командующий зацепил золотую маску неприятеля, и тот покачнулся. Развивая успех, Эйдолон провел повторный выпад, стремясь разбить ребристую пластину оголовьем молота. Белый Шрам парировал тальваром, и клинок начисто рассек керамит на руке какофона, однако не остановил свирепую атаку. Прямой тычок бойка угодил в вокс-решетку драконьего шлема. Личина из золота и слоновой кости сорвалась и повисла, открывая черты воина.