Путь небес. Преодолевая бурю

Внутрь спокойно шагнул одинокий воин в доспехе Третьего легиона, с виду безоружный. Точеные черты, не скрытые шлемом, выдавали в нем кемосского аристократа. Голубые, как лед, глаза с невозмутимым презрением взирали на двор лорда-командующего.

— А теперь, — пробормотал Эйдолон, — будут пытать нас.

— Мой господин! — крикнул Раваш Карио, переступая через корчащегося стражника и направляясь к трону. — До меня дошли слухи, что Рассеченная Душа еще не бросил воевать. Стоит ли им верить? Объясни, почему ты до сих пор не в пустоте!

Лорд-командующий заинтригованно смотрел на незваного гостя. Дети Императора в зале понемногу расслабились, но все так же целились Карио в голову.

— Придворный Клинок, — произнес Эйдолон. — Великая честь. Но где же твоя труппа, префектор? Неужели растерял по дороге?

Пока Раваш подходил к лорду-командующему, Коненос неотрывно наблюдал за ним. Мечник безукоризненно держал себя, его осанка была безупречной, но отсутствие улучшений плоти разочаровывало. Оно говорило о недостатке честолюбия, а судьба умела карать и за подобную гордыню.

— Мы получили от тебя десятую часть сил, о которых просили, — обвинил Эйдолона легионер, полностью игнорируя консула. — Если бы ты выполнил требования, я привел бы сюда спасенный конвой с припасами.

— «Требования», — повторил лорд-командующий. — Вот как ты это называешь?

— У нас есть варп-сигналы. У тебя есть средства отследить их. — Карио, холодный, словно мрамор, искусно сдерживал гнев. — Если враги исчезнут в пустоте, с ними пропадут жалкие остатки твоей чести.

— Ну что ты, брат. Я давно уже их лишился.

Раваш яростно взглянул на него:

— Найди Шрамов.

— Префектор, на тебя со всех сторон направлены болтеры. Думаю, ты не в том положении, чтобы командовать.

Карио ринулся вперед еще до того, как с губ Эйдолона слетел последний слог. Азаэль мгновенно выстрелил, но промахнулся на волосок. Остальные также открыли огонь и тоже опоздали — виной тому были остатки боевых наркотиков в крови и общая вялость легионеров.

Мечник, оторвавшись от подножия трона, одним прыжком оказался на нем самом и с размаху приставил клинок к мясистой шее лорда-командующего. Ухватившись свободной латной перчаткой за плечо Рассеченной Души, он вдавил стальную саблю в бело-серую кожу.

— Не подходить! — рявкнул Эйдолон своим бойцам, всей толпой подбиравшимся к трону.

Коненос, который целился в неприкрытый висок Раваша, задержал палец на спуске.

Первый лорд-командующий тяжело дышал.

— Клянусь богами, ты быстр, — сверкнул он взглядом.

— А ты разжирел, — сузил глаза Карио. — В пустоте никто не услышит губительный крик. Еще остается нужда в клинках.

— Как ты и доказал. Но теперь, пожалуйста, убери меч — как ни странно, я не имею желания убивать тебя.

— Тогда заканчивай эту комедию. Прикажи отправить погоню.

— Я не люблю выслушивать распоряжения с клинком у горла.

Наблюдая за представлением, Коненос позволил себе сухую улыбку. Он видел, что Эйдолон, напротив, наслаждается ситуацией.

Раваш медленно отвел чарнобальскую саблю и отступил от трона. Его гнев, впрочем, еще не улегся, и легионер не вложил оружие в ножны.

— Стыдно, брат, — сказал лорд-командующий, устраиваясь удобнее. Его стянутые швами щеки раскраснелись. — Было время, когда мы спорили о стратегиях изящными словами.

Префектор с омерзением оглядел шелка, искаженных рабов, клубы благовоний.

— В то время слов было вполне достаточно.

— Но почему ты предположил, что мне известен способ отыскать Хана? — Эйдолон все еще развлекался. — У него, знаешь ли, особая репутация.

Отойдя от подножия трона, Карио зашагал к шелковым портьерам. Двумя резкими взмахами клинка он располосовал завесу.

За ней на золотых цепях высоко над черно-белым полом висел кусок мяса. Прежде он был чем-то большим — сверхчеловеческим воином, облаченным в керамит цвета слоновой кости. Теперь от него остались лишь жилы и дрожащая плоть, которой не давали умереть пыточные устройства, подключенные к стволу головного мозга, позвоночнику, обрывкам лица. Ободранные черты легионера застыли в безмолвном крике, порождаемом импульсами из катушек болеусилителей. Эти психически настроенные пластины были прижаты к обоим вискам пленника. От них к затянутому дымом потолку уходили витки проводов.

У воина не было глаз, но он ощутил исчезновение шелковой завесы и дернулся.

— Многое узнали? — спросил Раваш.

Лорд-командующий пожал плечами:

— Мы только начали.

Карио наконец убрал саблю в ножны и снова повернулся к трону.

— Согласись помочь, и я свяжусь с каждым Придворным братством в секторе. Если охота наскучила тебе, подумай об эстетическом наслаждении — такое можно сделать с каждым врагом.

Тут Эйдолон жадно взглянул на префектора, и Коненос, понял, что лорд-командующий заглотнул наживку. Он больше не сражался за идею, примарха или даже самого себя. Он сражался ради непрерывного удовольствия.

— Повелитель Смерти мчится по варпу, — сказал Рассеченная Душа. — Ему велели присоединиться к нам. Не слышал, наверное?

Раваш впился голубыми глазами в своего формального командира.

— Это ничего не меняет.