Путь неофита

Причем ощущалась она совершенно не так, как у главы черного ковена. Могущество Мастера Смерти, полученное им от Мерфала, ассоциировалось у Ника с безумием маньяка, жестоко расправляющегося со своими жертвами, чтобы потом раскидать их внутренности по округе, измазаться в крови и дико хохотать, наслаждаясь процессом.

От пленника же исходила совершенно иная аура. Она скорее напоминала сухой воздух пыльного склепа, слезы вдовы и гнетущую тишину сотен трупов, оставшихся на поле брани. Никаких победителей, а одни лишь только проигравшие, да кружащие над ними вороны.

Собственно говоря, на этом хорошие новости и заканчивались.

Черными пятнами в сознании принца всплыли воспоминания о сбежавшем в город демоне и изможденных сиротах в приюте тикийского храма. Надеяться на то, что летающую тварь уже кто-то прикончил не приходилось, и каждая отнятая чудовищем жизнь тяжким грузом ложилась на совесть Никаниэля. А в том, что монстр бесчинствует, прячась где-то в городе, Ник даже не сомневался.

Как помочь детям, он тоже до сих пор не придумал. Даже если каким-то чудом удастся отбить их у Ваута, то что делать дальше? Единственный известный принцу достаточно влиятельный человек, пусть и с сожалением, но все же отказался взять сирот под свое крыло. Сам он тоже мало что смог бы предпринять.

Более того, после знакомства с учеником знахаря и смерти «проводника» от рук Кранка, Никаниэль даже начал думать, что, возможно, сложившаяся ситуация не так уж и плоха, как ему показалось в начале.

И за эти сомнения он корил себя еще больше, чем за беспомощность.

В конце концов, нельзя сдаваться, не попробовав все возможное и невозможное! Отбросив остальных теневых лидеров города, явно не подходящих на роль попечителя приюта, оставался еще Челостер Квип.

Не считая того, что, возможно, именно он подкупил Рана для шпионажа, глава местного отделения церкви Трех Основ пока что никак себя не дискредитировал в глазах Ника. Да и вообще последователи новых богов вели себя не в пример лучше традиционной религии, что явно говорило в их пользу.

Принц ни в коем случае не собирался предавать свою веру, но, по сравнению с тем как извратили в королевствах истинный пантеон, трехосновники подкупали своей искренностью и высокими моральными ценностями. Да и Элтер Сминрет показался ему тогда в Теофане достойным доверия человеком.

Отдельной строкой в памяти Никаниэля стоял кфханов Винфри Тэльмонд.

И если после побега из Аканы Ник, в общем-то, простился со своими деньгами и лишь изредка вспоминал ушлого городничего дурным словом, то после недавней встречи он открыл в себе доселе неведомую жажду мести.

Сжав кулаки, эльф вскочил и принялся гневно расхаживать по комнате, не в силах совладать с собственными чувствами.

Нет, после смерти Элельен принц, безусловно, тоже всем сердцем желал покарать виновного. Но тогда его эмоции заглушила тоска, а следом надежда на воскрешение возлюбленной.

Кроме того, та злость не была персонализирована. Без конкретного объекта ненависти она распылялась в пространство, не находя выхода. И даже после ареста предателя Маглегала, Никаниэль не смог повесить всю вину на одного лишь лорда. Тем более до королевского суда. Да и вряд ли тот сам держал в руках кинжал, оборвавший жизнь Элен.

Здесь же у Ника был конкретный образ. Персона. Личность. Человек, которого можно было смело объявить врагом и поклясться отомстить. Который самим своим существованием олицетворял боль и унижение. И который больше никуда не денется!

— Винфри Тэльмонд! — сквозь зубы прорычал Никаниэль, подобно дикому зверю, и осторожно коснулся забинтованных ушей, специально вызвав волну боли.

На фоне этих событий казался сущей мелочью даже факт того, что по указке Талириона и, разозленного смертью сына Имбоса Ника разыскивает весь Ночной Базар. Да и скрывать свою личность принц уже привык.

А уж случайная смерть барда и вовсе выглядела теперь совсем незначительным событием. Жалко парня, и не более того.

Хотя балладу, все же, хотелось бы дослушать.

Ну и, конечно же, странное пророчество…

Разложив все по полочкам, Ник почувствовал заметное облегчение. До этого он словно пытался жонглировать десятком предметов различных размеров и форм: от маленьких шариков, до подожженных многогранных звезд с острыми краями. Теперь же мысли текли плавно будто широкая равнинная река, которой некуда торопиться — что бы не происходило, она все равно однажды доберется до конечной точки.

Так и принц, успокоившись, даже приступил к работе над магическими каналами, что ему ни разу до этого не удавалась в удушающих пределах Города Теней.

Все будет хорошо, и он со всем справится — былая уверенность вновь поселилась в сердце Никаниэля.

Глава 50

Малеммил вернулся только к вечеру. Солнце уже давно зашло и Никаниэль сидел, наколдовав небольшой шар света. Он не боялся, что тот может его выдать. Сквозь узкие щели-окна, расположенные под самым потолком мог просочиться разве что комар. Да и то, сложив крылья и подогнув ноги.