Путь одиночки

Говоря по правде, Мирослав не любил себя чем-то ограничивать в творчестве, а потому не совсем понимал, как это – писать стихи, которые идеально подходили бы к музыкальной записи. «Хотя, наверно, композитору тоже оказалось непросто подобрать мотив к моим стихам», – эта мысль заставила его о многом задуматься, в том числе и о том, чтобы сходить на музыкальные курсы и освоить нотную грамоту – тогда он сможет сам писать песни целиком.

К тому времени Мирослав, которому помогали Андрей и Лариса, уже неплохо освоился с планшетным компьютером. Сбросив туда запись, он сперва прослушал её. Композиция ему понравилась, хотя в некоторых местах она немного не совпадала с ритмом стихотворения. Пришлось Мирославу поневоле заменить пару слов, чтобы мелодия идеально подходила к написанным строчкам.

На следующий день, когда все снова ушли на работу, Мирослав включил на планшете запись и поставил её на повторное воспроизведение. Затем он несколько часов без перерыва репетировал, стараясь добиться идеального звучания. К концу репетиции пот валил с Мирослава градом, но он остался доволен получившимся результатом. Даже осознавая то, какой тяжёлый труд он только что проделал, Мирослав чувствовал особое парение души. Всё-таки творческая жизнь оставалась его уделом и призванием в этой жизни. «Что мне трудности, если я занимаюсь любимым делом?» – подумал Мирослав и с воодушевлением продолжил петь.

Так, репетируя едва ли не по восемь-десять часов с небольшим перерывом, чтобы подкрепиться, он сам не заметил, как песня становится всё лучше, а его собственный голос звучит намного приятнее и богаче. Поэтому предстоящее выступление не страшило его; на сей раз он даже запретил себе думать о возможной неудаче.

Накануне концерта Мирослав почти не волновался, хотя его смущала мысль о том, что зрителей будет не десять-двадцать человек, а несколько сотен, а на сцене выступят и несколько именитых артистов. Тем не менее, благодаря репетициям, Мирослав считал себя полностью готовым к предстоящему событию. Единственное, что его огорчало – отсутствие Вероники, которая, по всей видимости, уехала из столицы навсегда. Но Корнев не терял надежды найти любимую – если он станет певцом, то сразу же отправится на гастроли…

И вот, вечером двадцать девятого ноября, Андрей повёз кузена в концертный зал. Конечно, без помощи двоюродного брата Мирослав никогда не смог бы выступить на подобном мероприятии. Многие исполнители не нуждались в представлении для московской публики, хотя сам Мирослав не особо разбирался в современной музыке и не знал многих артистов – точно так же, как и другие не знали его.

Разодетая по последней моде публика уже ожидала начала концерта в холле. Мирослав же с Андреем прошли сразу за сцену, где сновали туда-сюда уже переодевшиеся исполнители. Андрей специально для выступления одолжил кузену свой светло-серый костюм-тройку, что почти подходил по размеру – всё-таки кузены были похожи по комплекции. Мирослав гордился тем, как на нём смотрится новый наряд, словно подчёркивающий культуру человека, его элегантность.

Но далеко не все певцы решили предстать перед зрителями в строгих костюмах. Многие выбрали молодёжную, крикливую одежду, девушки так и вовсе нарядились в платья с глубоким вырезом на груди, словно демонстрируя всем напоказ свои женские прелести. У Мирослава подобная показуха вызывала только лишь отвращение: он считал, что в каждой женщине должна быть какая-то загадка, скрытая тайна, и это касалось не только душевных качеств, но и внешней красоты.

Решив не обращать внимания на крикливо разодетых девиц, Мирослав спокойно стал дожидаться своей очереди. Вскоре концерт объявили открытым, и звуки музыки ударили по ушам – как показалось Мирославу, кто-то не отрегулировал громкость. Но, судя по тому, что никто не обратил на это внимания, все уже привыкли к подобному шуму.

Первыми выступали те самые разодетые девицы, и Мирослав едва ли не плевался, слушая их песню, полную пошлых намёков и глупых фраз. «Странно, что им доверили открывать концерт», – удивился он, попутно отмечая про себя, что девушки зачастую не попадают в ноты. Он даже и представить себе не мог, что, помимо всего прочего, новая молодёжная группа пела под фонограмму…

…С каждым последующим номером на душе Мирослава возрастала неясная тревога. Он не мог поверить, что эстрада, высокое искусство вокала опустились так низко. Самым худшим было даже не то, что музыка, бьющая по ушам, однообразна и словно аритмична, а то, что упал уровень культуры в смысле и словах песен – «Мулатка-шоколадка», «Чумачечая весна», и просто бессмысленное «Ла-ла-ла»…

Непосредственно перед собственным выступлением в голову Корнева пришли крамольные мысли: «И зачем я только согласился прийти на этот концерт? Кому я тут нужен со своими песнями? Здесь все привыкли к совсем другим текстам – бездушным, написанным под заказ, к тем однодневкам, которые не останутся в вечности, а сотрутся из памяти через пару лет».