Путь подкидышей. Книга первая – Грош

– Хайя, Купер!.. Я так и знала, что ты прогуливаешь занятия.

В руках у вчерашней барышни исходил мясным соком совершенно замечательный пирожок в промасленной салфетке. Грош отодвинулся и стал смотреть под ноги, стараясь не вдыхать умопомрачительный запах.

– Ты на меня сердишься? – огорчилась барышня. – Не надо. Что ты такой мрачный?

Она схватила его за руку и потянула за угол, в одну из плохо освещенных подворотен.

– Я думаю, ты просто проголодался, – в ее глазах не было никакой насмешки, одно сплошное участие. – Вот, возьми, я его специально для тебя купила. Куплю, думаю, пирожок, а то Купер болтается с утра по улицам голодный…

Она больше не называла его по имени, и ему от этого было немного легче. Очень хотелось взять пирожок, но самолюбие не позволяло.

– Возьми, – настойчиво сказала барышня. – Это же всего лишь пирожок! Ну, бери скорее, а не то обижусь.

Грош представил, как он будет жевать этот пирожок у нее на глазах, капать соком, и есть ему моментально расхотелось.

– Я отвернусь, – тихо сказала барышня, не глядя на него. – Не стесняйся. Все люди иногда едят. Даже король.

– Ты-то откуда знаешь? – Грош взял пирожок и впился в него зубами. Барышня старательно смотрела в сторону. Пирожок кончился очень быстро, от него осталась только промасленная салфетка, и Грош поискал, куда бы ее бросить.

– Вот там мусорный чан, я видела, – барышня махнула рукой по направлению к светлому пятну двора за мрачной аркой подворотни. – Пойдем.

Дворик был квадратный, не проходной, на вымощенном старым кирпичом пятачке у парадного стояла гнутая железная скамья. Грош кинул скомканную салфетку в мусорный чан за ветхой дверью и неловко сказал:

– Спасибо.

Они присели на скамью. Где-то наверху кровельщик усиленно громыхал проржавелой жестью. Плакал чей-то младенец.

– Ты не спрашиваешь, как меня зовут? – барышня покосилась на Гроша из-за тяжелой волны каштановых волос. Во дворике света было мало, и медный отлив в ее волосах был почти незаметен.

– Где ты воспитывалась, что говоришь имя каждому встречному-поперечному? – буркнул Грош, стараясь не встречаться с ней взглядом.

– Ты же не каждый, – возразила барышня. – И ты сказал мне свое имя.

– Как это я не каждый? – Грош чувствовал себя неловко. – Именно что каждый. Встречный-поперечный. А имя я тебе сказал случайно. Я не хотел – само получилось.

– Случайно?.. Случайно? Ну, прости…

Барышня вдруг как-то потускнела, вскочила со скамейки и, не успел Грош подняться следом, исчезла в подворотне под аркой.

Он растерянно пошел за ней, ускорил шаг, почти побежал, но, когда достиг улицы, рыжей нигде не было видно. Грош подумал, что она, возможно, зашла в кафе, но за весело сверкающими стеклами широких окон виднелись белокурые, соломенные, вороные головки совсем других барышень – ни одной с медным отливом.

– Ищешь кого?..

Грош оглянулся – седой неопрятный нищий в драных солдатских башмаках, из которых торчали грязные пальцы, смотрел на него со своего места под стеной чайной лавки. Место явно было насиженным – старик удобно расположился, подстелив под худую задницу старый газетный лист, в войлочной шапчонке перед ним посверкивали медные грошики, пара тусклых квотеров и даже один алтын.

Грош неопределенно качнул головой.

– Да нет… я так, просто.

Тусклые глазки старика внимательно смотрели ему в лицо.

– Э, да ты, парень, из этих…

Грош дернулся, но старик успокаивающе качнул головой и продолжил:

– Из студиозусов, я говорю. А чего не на занятиях?

– Работу ищу, – неожиданно для себя сказал Грош. – Из колледжа выперли. За неуплату.

– Работу? – старик пожевал губами, потом, почти не повышая голоса, окликнул: –Эй, Толстый.

Грузный охранник у дверей кафе как-то слишком поспешно пересек узкую улочку.

– Чего тебе, Братт? Есть хочешь? Кофе принести?

– Твоему хозяину нужен работник.

Старик не спрашивал, а утверждал. Толстяк растерянно пожал плечами.

– Я не знаю, Братт. Я спрошу… вроде бы, никого не искали…

Старик посмотрел ему прямо в глаза, и охранник совсем смешался.

– Твоему хозяину нужен работник, – повторил нищий раздельно. – Скажи ему.

– Я… сейчас, –закивал толстяк. – Сейчас скажу, Братт…

Он с неподобающей прытью помчался через улицу, скрылся за дверью кафе и через минуту высунулся снова, услиленно маша рукой.

– Иди, – сказал старик Грошу и слегка усмехнулся. – Чего встал?

Грош, растерянный не менее охранника, на шатких ногах вошел в кафе и сразу столкнулся с хозяином – высоким седоватым кайном в щегольском желтом платке на яйцевидной голове.

– Считать хорошо умеешь? – спросил хозяин без предисловий. – Студент? Встанешь на кассу. Работа с девяти до шести. Начинать завтра. Оплата алтын. В день.

– Спасибо, – Грош ошарашенно кивнул и вышел на улицу. Нищего не было видно – ушел куда-то. Солнце уже слегка склонялось к закату, и Грош понял, что пора бы появиться дома. Матери он ни про колледж, ни про неожиданно свалившуюся на него работу говорить не собирался.