Как Бейн ни старался, он не мог придумать оправдания тому, что произошло в дуэльном круге. Фохарг дразнил его, провоцируя гнев и губительную ярость. Но молодой ситх не мог даже сказать, что потерял голову в пылу схватки. Не мог, если хотел быть честным перед собой. Призывая темную сторону, он испытывал бурю эмоций, но сама атака была холодной и осознанной. Можно даже сказать, выверенной.
Лежа в кровати, Бейн не мог не задуматься о том, что связь между страстью и темной стороной сложнее, чем утверждал Кордис. Молодой ученик закрыл глаза и стал размышлять. Он сделал несколько медленных глубоких вдохов, чтобы успокоиться и отстраненно проанализировать свои ошибки.
Его унизили и осмеяли, и он пришел в ярость. Ярость придала ему сил, чтобы призвать темную сторону и обрушить ее на врага. Бейн вспомнил восторг и торжество, охватившие его, когда Фохарг взмыл в воздух. Но не только это. Даже после столь явной победы ненависть его продолжала расти, словно пламя костра, который можно было затушить только кровью.
Страсть питает темную сторону, но что, если темная сторона в ответ усиливает страсть? Эмоции дают мощь, но мощь делает эмоции интенсивнее… что, в свою очередь, ведет к росту мощи. При подходящих обстоятельствах это породит порочный круг, который разомкнется только после того, как адепт достигнет предела своих способностей… или когда объект его ненависти будет уничтожен.
Хотя в комнате было жарко, по спине Деса пробежал холодок. Разве можно держать под контролем энергию, которая подпитывает сама себя? Чем больше он, ученик, узнает об использовании Силы, тем больше эмоции будут управлять им самим. Чем сильнее становился адепт, тем меньше он руководствовался здравым рассудком. Это было неизбежно.
Нет, подумал Бейн. Он упустил какую-то деталь. Не иначе. Будь это правдой, мастера показывали бы ученикам приемы, позволяющие избежать такой ситуации. Их учили бы дистанцироваться от собственных эмоций, а не только черпать из них энергию темной стороны. Но ничего похожего в программе не было, а значит, выводы неверны. По-другому быть не могло!
Немного успокоившись, он позволил мыслям унести себя в страну снов.