Путь разрушения

По слухам, он начал постигать темную сторону под началом повелителя Кордиса почти двадцать лет назад, задолго до возрождения Академии на Коррибане. Бейн не знал, насколько эти слухи правдивы, а спрашивать, по его мнению, было бы не слишком разумно. Иридонский забрак был силен и опасен, и Бейн по мере возможностей старался не привлекать к себе внимания лучшего ученика Академии. По-видимому, теперь эта стратегия потеряла актуальность.

Прилив адреналина, который он испытал, обрывая жизнь Фохарга, постепенно проходил. Одновременно таяли уверенность в себе и чувство неуязвимости, которые и привели к драматичной развязке. Бейн не то чтобы боялся забрака, но держался настороженно.

В тусклом свете факелов бледно-желтая кожа Сирака приобрела нездоровый восковой оттенок. Невольно перед глазами Бейна встала сцена первого года его работы на шахтах Апатроса. Артель из пяти рабочих — троих мужчин и двух женщин — попала под обвал. Когда туннель обрушился, они укрылись в укрепленной металлом пещере, выдолбленной в породе, но ядовитый дым проник в их убежище и убил всех еще до того, как спасатели до них добрались. Раздувшиеся трупы были точно такого же цвета, как сейчас кожа Сирака, — цвета медленной, мучительной смерти.

Бейн тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Они принадлежали Десу, а Деса больше не было.

— Что тебе нужно? — спросил он, стараясь не выдавать эмоций.

— Ты знаешь, что меня сюда привело, — последовал холодный ответ. — Фохарг.

— Он был твоим другом? — поразился Бейн. За исключением своих сородичей-забраков, Сирак мало с кем общался. В сущности, многие из тех обвинений, которые Фохарг бросил в лицо Бейну — например, что он у учителей на особом счету, — можно было легко отнести и к Сираку.

— Макурт не был мне ни другом, ни врагом, — надменно отозвался забрак. — Он был недостоин моего внимания, как и ты. До сего дня.

Ответом Бейна был ровный, немигающий взгляд. В зрачках забрака отражался мерцающий свет факелов, — казалось, будто его череп изнутри облизывают голодные языки пламени.

— Ты интересный противник, — прошептал Сирак, приблизившись на шаг. — Грозный… по крайней мере, на фоне всех этих так называемых учеников. Отныне я буду за тобой наблюдать. И ждать.

Он медленно вытянул руку и приставил палец к груди Бейна. Тот с трудом сдержался, чтобы не отпрянуть.

— Я не бросаю вызовов, — продолжал забрак. — Мне нет нужды проверять свои силы в бою со слабыми соперниками. — Жестоко ухмыльнувшись, он уронил руку и отшагнул обратно. — Но когда ты по глупости возомнишь, что готов, то обязательно вызовешь меня. Я жду этого поединка с нетерпением.

С этими словами он обошел Бейна, как бы невзначай зацепив плечом, и начал спускаться по лестнице.

Значение этого толчка не укрылось от Бейна. Он понимал, что Сирак пытается его запугать… и спровоцировать на бой, к которому Бейн еще не готов. Он не поддался на провокацию. Он так и остался стоять на верхней ступеньке, даже не оглянувшись вслед забраку. Только когда сверху послышались шаги остальных учеников, спускавшихся с крыши, он развернулся и зашагал вниз, чтобы уединиться в своей комнате.

11

Следующим утром Бейн не пошел с остальными на тренировку. Повелитель Кордис возжелал побеседовать с ним. Наедине.

Молодой ситх шагал по опустевшим коридорам Академии. Внешне он казался спокойным и уверенным в себе, но внутри весь кипел.

Ночью, в тишине и темноте своей комнаты, он снова и снова прокручивал в голове ход поединка. Теперь, когда эмоции улеглись, Бейн понимал, что зашел слишком далеко. Пригвоздив Фохарга Силой, он доказал свое превосходство над противником, успешно совершил дун-мёк[2]. После такого макурт никогда бы не осмелился бросить ему вызов. Но почему-то на этом Бейн не остановился. Просто не желал останавливаться.

После боя он не чувствовал вины за содеянное. Ни малейшего раскаяния. Но когда остыл, то появилось ощущение, что он поступил неправильно. Действительно ли Фохарг заслуживал смерти?

Однако считать себя в чем-то виноватым Бейн тоже отказывался. Особой любви он к макурту не испытывал. И вообще никак к нему не относился. Фохарг был всего лишь препятствием на пути самосовершенствования. Теперь это препятствие было устранено.

В момент убийства Бейн полностью отдался темной стороне. Это была не просто ярость или жажда крови. Чувство было более глубоким и шло из самого его естества. Он утратил всякий рассудок и контроль… но это казалось правильным.

Молодой ученик провел долгую и бессонную ночь, пытаясь примирить два чувства — торжества и раскаяния. Но когда утром ему приказали явиться, внутренний конфликт отступил перед более важной проблемой.

Смерть Фохарга не могла остаться без последствий. Поединки предназначались для того, чтобы испытать учеников, закалить их характер через борьбу и боль. Никто не должен был никого убивать. Каждый ученик в Академии — от Си рака до самого отстающего — имел задатки, чтобы стать мастером-ситхом. Каждый обладал редчайшим даром восприимчивости к темной стороне, — даром, который надлежало использовать против джедаев, а не друг против друга.