Путь с войны

Водохлебов. С минуты на минуту должны прибыть смершевцы. Хотелось бы оперативно выехать, и чтобы без проволочек. Капитан Блинов руководит. Перевелся с третьего белорусского. Я его знаю немного.

Бардин. Блинов, так Блинов.

Водохлебов (задетый равнодушием Ырысту). Да ты знаешь что…! Андрей Блинов – волкодав! В двадцать лет капитан СМЕРШ, это не фунт изюма. В августе сорок четвертого он взял матерого шпиона Мищенко. Дело было на контроле Ставки, то есть архиважное. Что такое «момент истины» знаешь? Группа Блинова филигранно сработала. Блинову – орден и внеочередное. Там еще Таманцев такой был, тоже профессионал. Упился до смерти.

Бардин. Бывает.

Входят два офицера. Один представился: капитан Блинов, назвал второго: лейтенант Белькевич. Блинов – светлоголовый с заметным румянцем, Белькевич – брюнет с ранними залысинами.

Блинов (заикаясь) Ефим Лукич! А м -мы ведь с в-вами з-знакомы, помните? Очень рад. Большая ч-честь с вами пораб-ботать.

Белькевич. Я тоже, кажется, слышал о вас.

Водохлебов. Присаживайтесь.

Все расселились за столом.

Блинов (Бардину) Я в курсе в-ваших дел. В общих чертах. Детали – после. Письменно. Взгляните на эти фотокарточки…

***

Неплохой дядька, подумал Ырысту о подполковнике Непейводе. Только очень уж суетливый. Когда появились офицеры СМЕРШ, Ефим Лукич вскочил, бросился навстречу, давай руки жать, лепетать подобострастно: «А меня помните? А мы ведь знакомы! Андрей Степанович! Это большая честь и удача!».

А этот Блинов, видно, ни хрена не помнит Лукича. Не знаю, каких маститых шпионов он брал, но апломба у заики-капитана явный перебор – без церемоний уселся в кресло начальника, с ходу начал фотокарточки совать. Даже чаю не попили.

Ырысту Бардина ищут особисты, СМЕРШ – другое ведомство, но неприятный Белькевич чего-то смотрит, многозначительно водит носом, бухтит: «Я что-то слышал о вас». Разгромим бандеровскую базу – попытаюсь смыться. Что там «попытаюсь»? Надо.

Блинов разложил пять фотографий.

– Кого-н-нибудь узн-наете?

Ырысту склонился над столом, отодвинул одну карточку.

– Пан полковник, – сказал. Как его было не узнать?

– Он такой же полковник, как я генерал! – воскликнул Белькевич.

Непейвода, примостившийся на уголке, громко рассмеялся.

– Этого не знаю, – Бардин отмел снимок Ракицкого.

Почему он не стал опознавать Михаила Ракицкого? Какой-то внутренний голос подсказал. Скрытая симпатия повлияла? Ведь из всех бандеровцев Ракицкий один отнесся к нему по-человечески.

– Сырый, – Ырысту взял карточку, где красовался бравый эсэсовец на фоне виселицы. Остальных не видел.

– Очень хорошо, – сказал Блинов и изобразил поощрительную улыбку.

– Тоже известен? – спросил Ырысту.

– Конченая тварь, – заявил лейтенант Белькевич.

– Это я знаю, – согласился Ырысту.

Блинов достал лист бумаги и карандаш, предложил Бардину:

– Насколько возможно, насколько вспомните, изобразите план деревни.

Ырысту взялся за чертеж, по ходу дела, давая пояснения: «Здесь у них дозор, два бойца – точно. Тут землянки, сарайки. Это – дом полковника, рядом дом лесничего, где я в погребе сидел… снова жилье… тут поле, там картошка посажена. Я убегал по полю… с краешку… начинается лес.… В нем меня не заметили. Возможно, с этой стороны охраны нет».

– А возможно, что есть, – сказал Белькевич.

– В-вы говорите, что отсюда д-дорогу не помните. И м-можете показать от границы, – Блинов развернул карту. – Где примерно?

– Не знаю, – Ырысту пожал плечами. – Старый пограничный пункт со шлагбаумом. Будка пустая.

– Паша? – требовательно бросил Блинов лейтенанту.

– Знаю два таких, – сказал Белькевич.

– Там еще речушка есть, – добавил Ырысту.

– Возле обоих – речушка.

– З-значит так. Сейчас девять сорок две. В полдень выдвигаемся. Сначала один пункт. Если не то – второй. Паш, сообщи в управление.

До того молчавший Ефим Лукич Непейвода откашлялся и произнес:

– Я с вами поеду. Можно?

– Не думаю, что это целесообразно, – сказал Блинов.

– Товарищ капитан! Андрей, это моя земля, – Ефим Лукич как-то трогательно сделал брови домиком. – Анрюш…, я обязан. Мне надо это.

– Говорят – нецелесообразно, – сказал Белькевич. – Мы профи. А там неизвестность. Нам обуза не нужна. И так… – он не договорил, но Ырысту понял, что лейтенант имеет в виду именно его, и что ему он не доверяет.

– У вас спина больная, Ефим Лукич, – сказал Блинов, а Ырысту с радостью понял, что смершевец не забыл, помнит подполковника Непейводу. – А мы едем машинами только до границы. Оттуда маршем. И ночевка в лесу. Лучше бы вам поберечься.

– Андрей… – умоляюще начал Ефим Лукич.

– Собирайтесь, – сказал Блинов и с доброй улыбкой добавил. – Только учтите! В походе никаких поблажек ни к возрасту, ни к здоровью не будет.

– Я только жене позвоню, – Непейвода взялся за телефонный аппарат. – Домой телефон провели. Чтобы всегда найти можно. Я только жене…

Ефим Лукич отошел в дальний угол кабинета. Такое сладкое тихое счастье он излучал! Идет на важное дело! А еще телефон проведен домой! И есть, кому домой позвонить. Дома ждут, и будут волноваться.