Путь Смолы

– А если ты имеешь в виду жалость или что-нибудь в этом роде, ну там эмоциональные переживания, то ты сам же и ответил. Картинка, она и есть картинка. Если тебе самому не больно, то и боли вообще как бы не существует, значит и не существует тот, в кого ты стреляешь. Картинка, и тебе совсем не интересно, что за ней скрывается.

– Но ты же видишь, как он корчится, – возразил Колян.

– Стреляй лучше, меткость тренируй, чтоб сразу в лоб. И ему хорошо, хоп и уже на том свете, и у тебя проблем меньше. Ну а так, – ухмыльнулся Шпала, – пни картонную коробку, она тоже будет лететь и разваливаться, как бы корчиться – и что, у тебя хоть что-нибудь внутри шелохнётся, жалость появится?

Колян пожал плечами. С его позиции, и сам он был подобен коробке, и жалость с эмоциями вряд ли стал бы проявлять даже по поводу своей собственной боли и смерти.

– Живой, блин, только ты, поскольку о других этого знать не можешь, ты их внутренний мир не ощущаешь, для тебя они та же коробка, – продолжил Шпала. – Когда паяльник в задницу какому-нибудь чмырю пихаешь, ты даже приблизительно не знаешь, что он испытывает, а значит для тебя его ощущений как бы и нет. Точнее совсем нет. Зато есть результат. Ну допустим, ты забиваешь гвоздь, результат есть, гвоздь забит, но эмоций у тебя при этом ноль, разве что только по поводу достигнутого результата. А жалостью можно проникнуться лишь к ощущаемому непосредственно тобой самим.

Колян попытался переварить и примерить к себе услышанное. Получалось, что с позиции зрителя, где ты сам непосредственно не испытываешь никаких ощущений, связанных с актерами и ролями, на самом деле не существовало не только ролей, но и самих фильмов, кратковременный мираж, зрительный эффект кинотеатра, что подтверждало его прежние мысли о том, что кино ничтожно само по себе по сравнению с кинозалом и вечностью. Так нужно ли ему самому, некоей пространственной сущности, вживаться в конкретную роль. Зачем подстраиваться под действия и законы фильма и, по словам Булы, доказывать свою жизнеспособность, если того, где ты собрался самоутверждаться, просто не существует в вечности, мимолётный миг, исчезающий с горизонта быстрее, чем божественная сущность успевает подумать следующую мысль.

Мозги Коляна вспучились. Чёрная дыра в голове постепенно сужалась, но по-прежнему неохотно воспринимала сваливашиеся на неё размышления и откровения. Пропускная способность уменьшилась, а усвояемость ещё не развилась. И Смоле было плохо от собственных размышлений. Он решил больше ни о чём не думать, и тупо уставился на линию горизонта, за которой, возможно, скрывалось нечто новое и непознанное.

Машина неслась по прямому как линейка шоссе со скоростью сто двадцать километров в час, с каждым мгновением всё дальше и дальше оставляя позади себя город, с его вечными проблемами и ежесекундной неспокойной суетой, которые, казалось, каждый человек непременно захватит с собой в могилу, вжившись в них всем своим существом. В вечной погоне за самоутверждением и поиском своего места в этой жизни горожане на бешенной скорости стремятся от себя, от своего истинного места, постепенно превращаясь в ничто, в персонаж-роль трагикомедийного фильма, и даже на пороге смерти, усвоив роль на пять с плюсом, они не собираются с ней расставаться, логично полагая, что и на том свете роль не претерпит значительных изменений, разве что перейдет из сугубо физической в метафизическую, из материальной в духовную. Ад или Рай, кто что заслужил, но и там обязательно они найдут своё место, свою роль для самоутверждения, иначе потусторонний мир не будет иметь логики и смысла для них, для актеров и персонажей фильма. И даже скрыться в километрах трассы, оставить город далеко позади себя, как наши герои, ещё не значит остановить процесс ролевых игр. Для этого надо как минимум, как Коляну, избавиться от своего прошлого, от определения своей роли, от пресловутого единственного собственного места в жизни и самоутверждения в нём, возможно, при этом получив камнем по голове.

– Анекдот, – Сказал Шпала, дабы разрушить наступившую неестественную, даже пугающую тишину в машине. – Мужик покупает квартиру и спрашивает у риэлтора:"Это, типа, тихая квартира, в смысле изоляции?". Ему отвечают:"Ну да, типа, очень тихая. Когда бывшего владельца убивали, так никто и не услышал… ".

Колян тупо уставился пустым взглядом на улыбающегося товарища. Шпала, несмотря на явные признаки недомогания и тормознутость подельника, ожидал несколько иной реакции, скорее идиотского гомерического смеха, чем бессмысленного мрачного взгляда в пустоту.

– Ты чё такой квёлый? Анекдот, конечно, так себе, в Булином стиле, ну хотя б улыбнулся для приличия, – Шпала недовольно сморщил лоб.

Колян возрился в потолок и поинтересовался:

– Какие приличия? Мне не смешно, бессмысленный анекдот, даже я это понимаю.

Шпала удивлённо посмотрел на товарища.

– Они, что, прислушивались? – пояснил Колян.

– Кто?

– Ну те, кто якобы не услышал…

Шпала скривил рот и покрутил пальцем у виска.