Путь Смолы

– А мне, Лиза, надо дружить…, – было продолжил Шпала.

– С Иисусом Христосом, – закончил за товарища Колян, сам от себя не ожидая подобных слов.

Как уже было сказано, поразительные мысли и слова, вырывавшиеся порой из уст Коляна, зачастую рождались где-то за гранью его восприятия, совершенно не контролировались и не понимались им же самим. Так что в очередной раз ляпнув неизведанное, он потупил глаза, схватил стакан и залпом опрокинул его.

– Ты чё, падла, не беси меня, был же базар за религию… Понты это всё… Хотя да, от тебя, дебила, такое следовало ожидать. Ты еще за мораль, стыд и совесть заикнись. Святость, хренатость. Кто тут святой, ты? – Шпала посмотрел в глаза Коляну. – У тебя сейчас реально вид блаженного идиота, но это не значит, что ты святой. У тебя внутри не божья благодать, а обыкновенная фига…

Высказанная как бы невзначай реплика Коляна сильно разозлила Шпалу, вывела его из себя до такой степени, что он стал терять контроль над собой.

– Совесть, стыд, стыд, совесть… Хрень… Где эта совесть, если люди говорят одно, делают другое, а думают третье. Что конкретно человеку выгодно, то на его взгляд и правильно, оправдания поступкам всегда найдутся, можно повернуть всё так, что бессовестным станешь не ты, а твой высокоморальный оппонент. Делов-то раз плюнуть, – Шпала повернулся к девушке и продолжил на высоких тонах: – Вон, папаша Лизки сто процентов свой капитал не на нравственности сколотил. Да, Лизовета? Правильно, что молчишь, знаешь, что почём. Так что украв тебя, мы со своей стороны справедливость как бы восстановили. Кто тут прав, кто бессовестный?! Наши родители были хорошими, правильными, на заводе вкалывали, законов не нарушали – в результате в дерьме оказались. Твой отец кидал, обманывал и, кто знает, может кровь проливал – и получил капитал. И почему мы, потомки благочестивых, но нищих родителей не можем немного пощипать его, заставить поделиться наворованным, если он такой плохой. Чья здесь правда? А? Молчишь. А я тебе скажу – правда в заднице, и у каждого она своя, что ты лично высрал – то и правда. Что высрал Колян – то его правда. Что ты – твоя. И они несовместимы, значит какой-то общей, самой правдивой правды нет. Поэтому я буду поступать так, как диктует мне моя правда. А она мне подсказывает,что твой папаша козёл и ты – коза, вас надо наказывать, а жить оставить только если хорошо попросите. Поняла?! Так что давай, падла, на колени и проси меня…

Шпала приподнялся, зло взглянул на девушку и вытащил пистолет. Ткнув девушке в голову ствол, заорал:

– Ну, кобыла, падай на колени.

Девушку покинули последние остатки сил и рассудка, она медленно стала сползать на землю. В её голове образовалась чёрная дыра ещё почище Коляновой и вся действительность, всё окружающее, все чувства, мысли и эмоции разом провалились в неё.

Но вдруг из забытья очнулся Колян. Глядя то на девушку, то на злобно скалящегося подельника, он тоже приподнялся со стула, перехватил руку Шпалы, державшую пистолет, и с силой нагнул её вниз.

– Отстань от неё, а то у меня ведь тоже ствол есть, – отчетливо проговорил он.

В этот момент Шпала горько пожалел, что дал товарищу пистолет и не изъял его после захвата машины. Он напрягся, но, чувствуя, что свихнувшийся подельник не уступит, с большим трудом заставил себя успокоиться. Шпала сел за стол и покачал головой.

– Паришь, братан, – устало сказал он.

– Ты не парь. Мне Була советовал тебя пристрелить, видимо, зря я его не послушался.

– Когда это он тебе советовал? – удивленно спросил Шпала. – Он не мог такого сказать.

– Говорил, когда ты за машиной пошёл. Говорил, что ты, чтобы доказать свою жизнеспособность, убьёшь меня, поэтому я должен первым тебя убить.

– Ну ты совсем…, – только и смог выдавить из себя Шпала. Он повращал зрачками, мысленно поперхнулся и понял, что с Коляном действительно шутки плохи, раз у него уже появились галлюцинации. Шпала почувствовал себя крайне неуютно в компании свихнувшегося и пленницы, пакость можно было ожидать от обоих в любой момент. Одновременно в его голове стал зреть план избавления от опасных попутчиков, который он решил воплотить в реальность в самый ближайший подходящий момент. Да и скрываться от преследователей одному легче. Но пока он решил молчать и не предпринимать никаких действий, способных расскрыть его замысел. Он окончательно пришёл в себя и успокоился.