Путь Смолы

– Да, Колян, – кивнула головой в знак согласия Лиза, – тебе лучше думать в другую сторону, более безопасную. У меня одноклассник был, ну как был, он и сейчас есть, только теперь он то ли Наполеон, то ли ещё какой великий исторический персонаж, обеспеченный койко-местом и полным довольствием в специальном учреждении. Звали его раньше просто Федя. Был он из семьи потомственных рабочих, а в нашу элитную школу он попал в силу своих талантов и протекции неких благотворителей, благосклонных к его уникальным способностям. То есть был Федя обыкновенный вундеркинд. Не буду перечислять всех его талантов, их было много и не все из них понимаемы среднестатистическим человеком, остановлюсь на главном, на том, что привело его в специальное лечебное учреждение. Федя наш как-то в один прекрасный день осознал, что данное ему при рождении имя не совсем подходит победителю многих олимпиад по многим предметам и темам, человеку с большими перспективами и очень светлым и гениальным будущим. Фамилия у Феди была вполне подходящая Крайслер,так как происходил его род из немцев, но вот имя, как ему казалось, сильно подкочало. Федя Крайслер по его мнению звучало немного не по-вундеркиндски. И решил он сменить имя, не по паспорту, так как был еще несовершеннолетним и не мог самостоятельно менять свои имена, а так, для себя сменить, на будущее. Ну вроде подготовки, испытательного срока нового имени, до того момента, когда это можно будет сделать официально. И стал он усиленно думать на данную тему, подбирать подходящее имя, достойное его великому будущему. А что оно будет великое, Федя нисколько не сомневался, это ему усиленно внушали учителя и всеразличные благодетели. Федя лопатил горы специальной литературы, в поисках наиболее перспективного и достойного имени, но, как говорится, нашла коса на камень. Как он ни старался, ни одно имя, на его взгляд, не подходило ему в достаточной степени, каждое было с тем или иным, большим или меньшим изъяном. Начал он с вполне обыкновенных имён, типа Александр, Евгений, Олег и тому подобное. Но довольно-таки быстро пришел к мнению, что ни одно из них ему не подходит как раз в силу своей обыкновенности. Как тут выразился Шпала, – Лиза украдкой проследила за реакцией киднеппера на то, что назвала его по кличке, Шпала не отреагировал, и девушка продолжила, – надо ему было что-нибудь позамороченней, позаковырестей, гении ведь не каждый день рождаются и отличаться от остальных должны даже в мелочах, вроде имени. Тут его потянуло на редкие имена, а так как он был до мозга костей русский, несмотря на то, что и происходил из немцев, все-таки многие поколения его предков варились в русских щах, то и имена ему на ум приходили соответствующие – Аристарх, Пантелеймон, Ксенофонт и так далее. Но и здесь точек соприкосновения Федор не находил. Аристарх Крайслер, Пантелеймон Крайслер, Ксенофонт Крайслер. Да, кстати, отца его звали Иваном. Звучало, опять-таки по его мнению, это несколько неэстетично – Ксенофонт Иванович Крайслер или Пантелеймон Иванович Крайслер. Ну в общем, и данную тему он закрыл. Ориентируясь теперь уже на фамилию, стал он подбирать себе импортные имена. Ну тут та же история, либо имена были вполне обыкновенные для импортного уха, либо мешало отчество. На всё про всё к тому времени у него ушло на поиск имени уже года два и масса трудов. Усердный, но бесплодный поиск и тупик , из которого он никак не мог выйти, стали отражаться на его здоровье, уникальных и умственных способностях, изучаемых науках, социальной адаптации и прочей жизнедеятельности. А главное, что ни о чём другом он уже не мог мыслить, вся его мозговая деятельность вертелась вокруг темы имен. Он даже написал пару научных трудов по данному вопросу и заочно, несмотря на свои четырнадцать лет, был принят в академию наук. Знакомые и незнакомые люди стали советоваться с ним по поводу имен новорожденных отпрысков. Но свой собственный вопрос, превратившийся для него в настоящую, устойчивую проблему, он всё никак не мог решить. Последствия не заставили себя ждать, подбор имени стал для Феди идеей фикс, неким бзиком, сводящим с ума. У него развилась паранойя, по ночам во сне его начали преследовать Ксенофонты, Марки, Джоны, Курты, Филимоны и прочие папы Карлы, которые кто с колюще-режущими предметами, а кто и с более серьезным крупноколиберным оружием доказывали состоятельность своих имен. Он стал заговариваться, появились галлюцинации и даже началось раздвоение личности, по утрам он мог быть Аристархом, называть себя этим именем, ни на что другое более не откликаясь, к обеду Альфредом или Кейсуке, а к вечеру уж совсем экзотическим Мубукой или того хуже Ту Ту аль Ахри Ким Чер Махамброй. Короче, он стал сходить с ума. Знаю, что последними именами, которые Федя пытался освоить, были имена известных исторических персонажей. Полагаю, что и среди них он не нашел подходящего, так как в психушку он загремел будучи Наполеоном, а пока на него надевали смирительную рубашку стал зваться Сенекой. Так что кем он является сейчас, я не могу сказать. Вот я и полагаю, что думай он в другую, более безопасную сторону, возможно, и по нынешний день здравствовал и пребывал бы в своём уме.