Путь Смолы

При взгляде на пассажиров машины в этот момент могло создаться впечатление, что они давние друзья, поспорившие по незначительному поводу и в силу различности характеров не нашедшие взаимопонимание по данному вопросу. Но если Шпалу с Коляном что-то и сближало, то каким образом стала вливаться в компанию Лиза, было абсолютно непонятным. По идее она должна была ненавидеть своих мучителей, один из которых принимал активное участие в её изнасиловании и даже собирался убить, ненавидеть всеми фибрами своей души, дрожать всем телом от страха перед ними и молить Бога о спасении, а не мирно беседовать на постороннюю тему. Но эта нелогичность пропадала, если более пристально взглянуть на всю компанию и странные вещи, происходящие вокруг них. Пожалуй более нелогичным выглядело бы, если вдруг всё встало на свои места и персонажи начали исполнять истинные роли, которыми их наградил создатель пьесы задолго до встречи. Но так порой бывает, особенно в самодеятельном театре, когда актёры, страдающие от последствий встречи Нового года, начинают безбожно коверкать сюжет, вгонняя в краску создателя пьесы, режиссёра и завзятых театралов. Но поверьте, без этой самодеятельности и без того скучный и бессмысленный мир вообще бы потерял последние остатки осмысленности, став бесповоротно мрачным и депрессивным, а на вешалках, с которых как известно начинается любой театр, вместо верхней одежды болтались трупы наскучившихся жизнью участников пьесы в полном объёме, то есть вместе со зрителями. Возможно, что пресловутый Новый год и недисциплинированность актёров и позволяют до сих пор миру и людям существовать и играть вечный, мало кому понятный, но в своей глубине очень важный спектакль.

Пассажиры машины вряд ли задумывались о столь глубоких основах, о странности ситуации, о Новом годе и спектакле. Взгляды их были устремлены в даль, в некое счастливое будущее, в которое верят все, или почти все, ведь оно несёт надежду, а она умирает, как известно, последней, вместе с самим человеком.

И даже Колян, который себя абсолютно ни с чем не ассоциировал, следовательно никаких забот и проблем не имел, и то где-то в глубине только-только зарождавшегося сознания заприметил едва уловимую надежду на что-то пока еще непонятое и недосягаемое, возможно скрывающееся за одним из поворотов дороги, но очень для него важное.

"Далеко бежит дорога – впереди веселья много". Не известно, как далеко простиралась дорога, но в её веселости во всех смыслах можно было не сомневаться.

За окнами автомобиля стали сгущаться сумерки. Постепенно, сначала где-то вдалеке проглатывая видневшиеся на горизонте участки леса, они подбирались к машине беглецов, со временем грозя, слившись с ней, поглотить, растворить в своём сумрачном однообразии. Пассажирам автомобиля стоило подумать о ночлеге.

Неожиданно подобревший Шпала, устало придавливая педаль газа и скорее уже по привычке держась за руль, заговорил на эту тему первым.

– Где ночевать будем, господа? – спросил он, обращаясь ко всем присутствующим и одновременно к самому себе.

Коляну было абсолютно всё равно. Лиза, предполагая, что если ночевать они останутся в машине, то из-за вполне логичных опасений побега её снова поместят в багажник, сразу же сформировала своё мнение по этому поводу, без задержки озвучив его:

– Где-нибудь в гостинице.

Шпала неодобрительно покосился на девушку.

– Ты дура или так, мимо пробегала?!

– А что?! – девушка, в прошлой жизни мало комплексовавшая в спорах с людьми и привыкшая, что её мнение было далеко не последним, осваивалась всё больше и больше, и ни сколько не стесняясь начала дерзить. – Не в этой же развалюхе ночевать.

Но Шпала был далёко не её приятель-мажор и ещё помнил, кто здесь главный, а кто вообще не должен иметь своего слова.

– Развалюха… Для тебя может быть и развалюха, но я ещё пару-тройку лет назад только мечтать о такой мог, – раздражённо процедил он. – Тем более, что тебе-то какая разница, твоё место на параше, то есть в багажнике.

Лиза закусила губу и отвернулась к окну, но не из-за вновь возникшего страха перед бандитами, а от обиды, что "подельники" , несмотря на совместное романтическое путешествие, напоминают о каком-то грязном багажнике, отводя ей там место. Ситуация абсурдировалась до неприличия.

– В общем так, – сказал Шпала, – вон какие-то строения виднеются, подкатим, может переночуем.

– В свинарнике?! – все ещё дуясь, но уже немного испугавшись, тихо пролепетала Лиза.

– Почему в свинарнике? – жалобный голос девушки немного успокоил гнев Шпалы.

– Колхоз же вокруг, деревня.

– А там чё, не люди живут. В натуре, ты, шалава, паришь, по дворцам соскучилась. Не забывай, где находишься.

Шпала свернул на просёлочную дорогу, закурил сигарету и посмотрел на Коляна. Глаза того неотрывно смотрели куда-то в даль, вид был задумчивый.

– Чё такой замороченный? – поинтересовался Шпала у товарища. – Душевные порывы покоя не дают или наконец-то осознал всю убогость своего пребывания на земле, то что ты всего лишь Колян, к тому же со свёрнутым мозгом, а не Дарк Вейдер или Дункан Маклауд.