Путь Стаи (СИ)

В комнате едва уловимо пахло мужским одеколоном. Одежда была аккуратно сложена в сундук, а кровать заправлена. Динка закрыла за собой дверь и, задвинув щеколду, рухнула на кровать. Сколько она так пролежала, глядя в потолок, она не знала. Она думала о том, как было бы хорошо купить на побережье большой дом, поселиться там впятером. Дайм бы вырезал красивые картины, украшая дом. Тирсвад учил бы ее упражняться с оружием, а Хоегард читал бы вечерами ей сказки. Шторос играл бы или валялся в саду. А ночами они бы… Потом в их доме появились бы дети, хлопоты. Раз в неделю они выезжали бы на рынок, чтобы купить продуктов, красивой одежды. А раз в месяц она бы с кем-нибудь из своих мужчин ходила бы на свидание в театр или парк.

Ее приятные мечты прервал стук в дверь. Динка подумала, что притвориться спящей — хорошая идея. Но стук настойчиво повторился. Динка, тяжело вздохнув и поправив полотенце, обернутое вокруг тела, сползла с койки и отперла дверь. За дверью стоял Хоегард. Он был полностью одет и выглядел вполне по человечески.

— Я подумал, ты будешь рада это видеть, — произнес он неловко, протягивая ей ее дорожный мешок. Динка кивнула, принимая от него мешок. По форме было видно, что там же лежит ее оружие — десятидюймовый кинжал, который прошел с ней столько испытаний. Она отступила и взялась за дверь, но Хоегард шагнул на порог, не давая снова закрыться.

— Может выйдешь к нам? В кают-компании очень уютно. Тирсвад приготовил такой ужин, что от одного запаха слюни текут, — говоря это, он маленькими шагами продвигался в комнату. Динка колебалась, прижимая к груди дорожный мешок. Было бы неплохо поужинать в кают-компании, а не у костра. С тарелки, вилкой и ножом, а не отрывая куски мяса клыками… Но и расставаться с покоем каюты и своими фантазиями ей не хотелось. Хоегард, тем временем, полностью зашел в каюту и закрыл дверь у себя за спиной.

— Динка, — он приблизился и коснулся ладонью ее щеки. Динка посмотрела в его внимательные глаза, на его мягкую улыбку, на ямочки на щеках и сердце защемило. Если вдруг она решит остаться, а Хоегард уйдет в свой мир. Как она будет жить без него? Ее нежный, заботливый, знающий все на свете мужчина. Он унесет с собой огромный кусок ее сердца. Динка, прерывисто вздохнув, обхватила его запястье и крепче прижала его ладонь к своей щеке. Но она не имеет права держать их возле себя. Это было бы нечестно по отношению к ним. Там их родина, их дом. Можно было бы не расставаться и шагнуть в неизвестность вместе с ними. Попрощаться с миром, который она считала своим домом, попрощаться со своим человеческим телом, со всеми человеческими радостями. Динка прекрасно отдавала себе отчет в том, что обратно пути не будет.

— Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, — хрипло проговорил Хоегард, привлекая ее к себе и целуя в макушку. — Но, пожалуйста, не отдаляйся. Поделись с нами своими сомнениями. Мы поймем, правда! Пойдем со мной в кают-компанию.

— Побудь со мной здесь немного, — попросила Динка, потянув его за собой на койку. Некоторое время она просто лежала рядом с ним, тесно прижавшись к его телу на узкой односпальной койке. Хоегард скользил кончиками пальцев по ее лбу, виску, ушной раковине. А Динка, прикрыв глаза, пыталась убежать от действительности обратно в свои фантазии и ей это почти удалось.

Прикосновения пальцев незаметно сменились нежными невесомыми поцелуями. Динка расслабилась и отдалась его ненавязчивым ласкам. Мягкие теплые губы скользили по веку, скуле, щеке, пока не коснулись губ в бережном поцелуе. Динка открыла глаза и наткнулась на его потемневший взгляд. Перед внутренним взором пронеслись те немногочисленные мгновения их с Хоегардом близости. Когда они были только вдвоем. Когда они наслаждались друг другом и этим восхитительным чувством единения. Динка потянулась к его губам за поцелуем. Он так долго оберегал ее от своей страсти и страсти остальных мужчин, но сейчас Динка всем своим существом ощущала его желание. И желала его в ответ.

Хоегард не набрасывался на нее, как голодный зверь. Он целовал ее мягко, нежно, легкими скользящими прикосновениями пробуждая в ней чувственную дрожь. Его ладони невесомо гладили ее тело через полотенце, вызывая странное щекотное удовольствие.

Динка потянула за низ его рубахи, вытаскивая ее из-под пояса и запуская под нее руки. Дыхание перехватило от ощущения под пальцами его впалого живота, мышц груди, под которыми угадывались выпуклости ребер. На койке было ужасно тесно и снять с него рубаху не получалось. Динка недовольно запыхтела, собирая ткань валиком к его подмышкам. Хоегард тихо засмеялся, и, перевернувшись, уложил Динку на койку на спину, а сам устроился, опираясь коленями по обе стороны от ее бедер. Он одним движением стянул рубаху и швырнул ее на пол. А затем положил обе руки Динке на шею и медленно повел вниз, раскрывая полотенце на ее груди. Динка застонала от предвкушения, когда полотенце соскользнуло с ее груди, обнажая ее тело перед ним.