Путь Тесея

Уже в дверях харчевни рассказчик обернулся и заявил снисходительно:

– Ты, Сикий, своих детей по головам посчитать не можешь, где уж тебе правдиво поведать чужестранцу о том, что происходит на большой дороге? Запомни, что Файя – это имя старухи, злющей ведьмы из Кроммиона. Она хозяйка чудовища, нарочно не кормит свинью и натравливает её на путников, чтобы потом ограбить трупы.

Уже на дороге, нежась под нежаркими ещё лучами утреннего солнышка, Тесей задумался. Стоит ли ему связываться со свирепой свиньёй, если она первая не нападёт? Добро бы речь шла о диком кабане, вроде могучего Эриманфского вепря, усмирённого и убитого Гераклом. Однако речь идёт явно о домашней свинье, иначе у неё не было бы хозяйки. Как её там, Файи. И как ему поступить с этой кроммионской старухой, если она набросится на убийцу своей свиньи? Нельзя добыть славу, охотясь на домашних свиней, а убивать женщину вообще позорно.

В Кроммион, выглядевший скорее деревней, чем настоящим городом, Тесей вступил на закате. Единственная улица оказалась столь же пустынной, как и дорога между Истмом и Кроммионом. Не успел пройти её царевич, как настали быстрые южные сумерки, а уже на выходе из деревни он услышал за спиной частый стук. Мысленно метнувшись влево-вправо, он отскочил влево и следующим движением выхватил из-за пояса дубинку. «Мог погибнуть! – ужаснулся он, но как-то со стороны, будто это не с ним происходило. – Отныне и всегда, глупец, прыгай без раздумий влево, ведь твоя правая нога сильнее левой!». Бок ему оцарапало, будто щёткой для чистки коней. Впереди растворялась в сумерках чёрная тень с нелепым завитком хвоста-кисточки сверху, стук копытец становился глуше. Донеслось то ли хрюканье, то ли рычание. Потом мимо Тесея пробежала, шаркая, растрёпанная полуголая старуха. На него вроде и внимания не обратила, костерила свинью – и такие гнусные выражения употребляла, что воспитанный царевич не всё и разобрал. От нахлынувшего наконец испуга ноги у него подкосились, и герой с размаху уселся на обочину.

Он знал, что дикий кабан, промахнувшись во время атаки, никогда не возвращается, чтобы броситься снова. Но можно ли быть уверенным, что так же поступит и одичавшая домашняя свинья? Тесея трясло от злости, больше на себя за испытанный внезапно ужас, но и на свинью с хозяйкой тоже. Он поднялся на ноги, прислушался – и решительно зашагал назад в Кроммион. Доводы для этого возвращения он придумает после, а сейчас нестерпимо хотелось расправиться с испугавшей его свиньёй.

Для этого он устроит засаду. Место для неё царевич выбрал как раз посередине дороги-улицы, а сам спрятался за низкой стеной здешнего вувлефтикона, места для совещаний. Подумав, разделся донага, намотав только гиматий на левую руку и оставив на себе перевязь с мечом. Прислушался к взвизгам старухи, мимоходом задумался над тем, чем она загоняет страшилище в свинарник – неужели хворостиной? Что-то длинное держала она в руке, когда пробегала – палку, копьё? А ведь они со свиньёй возвращаются…

С дубинкой наготове Тесей выпрыгнул на дорогу, крикнул:

– Хрюшка! Ко мне, вкусняшка!

И не сплоховал на сей раз! Ударил по огромной чёрной голове что было сил под острым углом, присоединив силу броска самого чудовища. Свинья вроде бы охнула, потом завизжала истошно. Сделала ещё несколько шагов – и покатилась по дороге, поднимая клубы пыли. Тесей тотчас же подскочил ближе и, перехватив дубинку в обе руки, принялся добивать животное, гвоздя раз за разом по твёрдой, как скала, голове. Донимала его очевидная необходимость вынуть меч и осквернить-таки заветное оружие, дорезав для верности свинью. Боковым зрением видел, что рядом с домами появляются тёмные силуэты мужчин, но посматривал больше на дорогу, куда должна была выбежать из тьмы разъярённая старуха.

И она возникла перед ним – босая и косматая, не с палкой, а с дротиком в узловатой, совсем не женской руке.

– Ты, юнец, посмел обидеть мою свинку! Как мне теперь зарабатывать на жизнь?!

И метнула дротик. Царевич уклонился, а позади него прозвучал хлюпающий звук. О таком Коннид рассказывал. Тот самый, с таким звуком наконечник входит в плоть человека. Раздались возмущённые крики. Затрещал факел. Свистнула стрела, и царевич чётко рассмотрел в красных отблесках огня, как она воткнулась в горло старухи. Файя выронила нож, засипела, обеими руками попыталась выдернуть стрелу… Подёргала ногами и затихла.

Тесей вздохнул облегчённо. Обошлось, не заставили его Мойры пачкать руки о ведьму… Перед ним возник полуодетый бородач. С луком в левой руке, колчан имея на поясе, десницу он протянул Тесею.

– Привет тебе, храбрый юноша! Я – Джонас, один из старейшин Кроммиона. Только что я прикончил пресловутую Файю и, если потребуют сограждане или царь Мегар, пройду очищение. А тебе мы будем вечно благодарны за то, что избавил нас от ужасной свиньи, порождения Тифона и Ехидны.

– О! Вот это родословная! То-то не удавалось вам, кроммионцам, её утихомирить. Не обходилось видно, без помощи ужасных родичей. Ведь я же вижу, что храбрости вам не занимать, почтенный Джонас.