Путь Тесея

– Можешь ничего не опасаться. Даже если бы ты убил Киркеона предательски, мечом в спину, ты покинул бы Элевсин без малейшей помехи. Горожане ненавидят Киркеона, ведь своими борцовскими увлечениями он уничтожил их торговлю с путешественниками. Да и во время мистерий, дважды в год, когда моего господина буквально за руки удерживали во дворце, народу в Элевсин приходило в два раза меньше, чем до его царствования. Боюсь, как бы благодарные элевсинцы не поставили тебе статуи подле Телестериона, святилища Деметры.

Тесей снова на него покосился. И как поступить, если насмехается? Проучить раба дубинкой, так ведь и без того, небось, у болтуна вся спина покорёжена. Да нет, вроде серьёзен.

Гроза, погромыхивая, уходила за горы, и ливень подустал. Песок уже не впитывал больше воду, образовались лужи, а по ним побежали пузыри. Тесей усмехнулся. Народная примета говорит, что такие пузыри предвещают скорое окончание дождя, но в его жизни эта примета уже несколько раз не оправдывалась.

На краю палестры появились пастухи. Самый молодой из них положил свой посох на песок и присел на корточки рядом с мертвецом, с болезненной усмешкой всматриваясь в его искажённое лицо. Раб Клеоп, срывая со своих плеч наброшенные было на них одежды Киркеона, подбежал к юноше и прикрыл его царским гиматием поверх грубого пастушьего плаща.

А Тесей, вытащив из песка золотую узкую корону, отмыл под дождём и увенчал ею лохматую и грязную голову ещё одного своего сводного братца.

Глава 8

От Элевсина до Афин

Спор о мебели и очищение

Солнце садилось. Тесей чувствовал довольство собой, ибо не воспользовался гостеприимством царя-пастуха с неслыханно длинным именем. Он отправился в путь, готовый к иному, коварному гостеприимству, и пренебрёг тем важным для пешехода обстоятельством, что дорога не успела просохнуть. Какие славные люди эти говорливые элевсинцы! Они не только похлопывали его по плечу, щупали, попросив позволения, мускулы на руках и даже предлагали шёпотом стать их царём, но и снабдили поистине бесценными сведениями об угрожавшей ему близкой опасности.

Вытаскивая одну за одной ноги из грязи, царевич всё посматривал налево. И дождался. Дорога спустилась в долину ручья (в сознании Тесея всплыло его название – Кефис), и вот-вот… Да, это здесь, в поместье Герма. Приземистый, в один этаж, дом на холме вынырнул слева из зарослей мирта и лозы, окаймляющих берега ручья, а к нему ведут выложенные из камня ступени. На нижней стоит хозяин дома, благообразный на вид и дорого одетый седой атлет. Если прикрыть лысину и – тоже мысленно – обкорнать бороду, а затем присмотреться – станет похож на покойного Синида и даже на дочь его глупую Перигуду. Улыбается, манит к себе, предлагает:

– Привет тебе, путник! Я Дамаст, сын бога Посейдона, хозяин этой бедной лачуги. Однако есть у меня комната для гостей. Приглашаю тебя переночевать в ней, отдохнув от трудов долгого пути.

Тесей улыбается в ответ, хоть внутри кипит от злости: ещё один разбойный братец выискался!

– А я Тесей из Трезена, сын Эфры, внук царя Питфея. Благодарю тебя, Дамаст, за приглашение, с удовольствием переночую под твоей крышей.

– Входи. Вот только чей ты сын, не расслышал я.

– Я иду в Афины к отцу моему царю Эгею, почтенный Дамаст.

– Не знал я, что у царя Эгея есть такой взрослый сын… Так входи же.

Однако Тесей предпочёл сначала очистить подошвы сандалий от налипшей на них мокрой глины. Использовал для этого левый край нижней ступени и, трудясь усердно, пытался угадать, распознал ли бы он подвох, если бы элевсинцы не предупредили. Трудно сказать. С одной стороны, в пути был достаточно осторожен и не падок на бесплатные услуги. С другой же, где бы ночевал сегодня, после ливня, раз уж отказался от ночлега в царском дворце в Элевсине? Пришлось бы прошагать всю ночь, быть может, и до самых Афин…

– Достаточно, путник! Коль и запачкаешь лестницу, рабы к утру отмоют.

А наш Пилад тому и рад. Хозяин держался спереди, и отворив вторую от главного входа дверь, пригласил гостя пройти первым. Темновато в спальне после лесной опушки, однако вот оно, пресловутое ложе. Тесей обмерил его взглядом: коротковато и для него, и для рослого хозяина. Так, покрыто одеялом – ну и что? А в углу прислонена обоюдоострая секира с длинной ручкой. Ничего себе украшение спальни! Ещё один взгляд на ложе: под ним свисает кусок тёмного широкого ремня с пряжкой – зачем? Ну и подлец…

– …совершенно бесплатно.