Путь варга: Хищные пастыри. Книга 1

Гриз опять проскальзывает под одеяло, шепчет: «Расскажи что-нибудь…» — и Янист подрагивающим голосом начинает повесть о Зарифье, о храбром капитане Трейне Буревестнике, который поклялся достигнуть Благословенных Земель. И о его корабле «Феникс» с парусами цвета огненного заката.

Огонь. Фениксы умеют вспыхивать, когда им больно. Страшно. Или когда ими владеет весна.

Главное не полыхнуть. Не обжечь, не испугать. Не причинить боли. Не сделать чего-нибудь опрометчивого.

Янист Олкест, уж конечно, не позволит себе ничего такого.

Жаль.

ЯНИСТ ОЛКЕСТ

— Завтра выезд, — говорит Гриз. Она слегка бледна и выглядит измотанной после ночного происшествия. Сворачивает-разворачивает в пальцах пожухлый листок бумаги — чей-то чернильный зов, прибывший через водную почту.

И — о Единый — я надеюсь, она ещё не дала полный расклад, потому что последние четверть часа я был занят ловлей зайчиков в каштановых волосах. Один и сейчас ещё норовит соскользнуть на плечо.

А ковчежное «тело», разомлевшее от тепла, отвечает утробным мычанием. Даже Мел стонет обречённо: «Вир болотный, опять ярмарка» — а уж кого-кого, но мою бывшую наречённую менее всех можно заподозрить в лености.

Бодра и щебетлива лишь Кани — девушка-пламя. Вечно горящая книга о сотне тысяч розыгрышей и танцев.

— Вот это дело! Что у нас в меню? Бешеные зверюги? Бешеные даарду? Варги под кровавым соусом? А дитя Энкера выйдет? А можно в группу? Ну, я же почти обучение закончила!

Аманда отвлекается от вышивки и усердно шуршит амулетами от сглазов. Отгоняет тени кровавых варгов, а может, тень Кани на выезде. За две девятницы, что она здесь, девочка из Велейсы успела проявить свой огненный нрав не раз и не два. В основном в высшей степени возмутительных розыгрышах.

— Ошейник, — цедит Мелони мечтательно, — цепь покрепче…

— Я, вроде как, извинилась.

— Оставлять всё равно не выход. Разнесёт питомник к вирам свинячим.

Четыре дня назад Кани ворвалась на ночную гулянку Лортена, завывая: «Алапарды вырвались, бежи-и-и-им!» При этом с ног до головы облилась вареньем из запасов Фрезы — «Вылитая кровища, красота!». А потом сокрушалась, что «голый мужикопад» из окон быстро закончился, потому что «я-то настроилась желанье загадать».

Далеко не первая её выходка. Увы — и явно не последняя. По внеочередным дежурствам Кани явно вознамерилась обставить Нэйша — и у неё есть все шансы.

Гриз щурится на девушку в мучительном сомнении, но всё же говорит:

— Да, Кани. Ты можешь поехать.

Ленивый вопрос Лайла Гроски тонет в ликующих воплях:

— И кто ж тебе так не угодил?

— Раккант. Зеермах. «День Травницы».

Четыре слова производят впечатление очень разное. Мел подбирается в своём кресле и шипит сквозь зубы. Лайл Гроски задумчиво присвистывает. Аманда выговаривает длинную напевную фразу на языке нойя.

— Раккант? — переспрашивает в ужасе Кани. — Раккант — это где королева Трозольдия, Кодексы Нечистоты, книксены-жрецы-храмы-снулые чаепития с сухими бисквитами? Я передумала, это последнее место, куда я хочу.

В памяти шуршат желтоватые страницы энциклопедии: Раккант… Государство на западе Кайетты, менее миллиона жителей, границы — Акантор, Тильвия, Ничья Земли… королева Трозольдия Чистая, время правления — более пятидесяти лет, кодексы, правила, принципы… Единственный крупный город, помимо столицы Ракканте-тена — Эрдей, Город жрецов, а Зеермах — средний городок… чем же он славится — вышивкой? Ткачами?

— Благотворительность, — говорит Гроски с таким видом, будто у него разболелись все зубы разом. — Там понатыкано приютов для сирот и убогих через дом. И — там — не — продают — пиво.

— Мы что, правда сунемся в это средоточие зла? — шепчет Кани, вытаращив глаза.

— Придётся. Они решили проводить День Кнута… так он называется у варгов. Остальные называют кто как. В Ракканте — День Весны. Или День Травницы. В Тильвии — День Танцующих Грифонов. В Крайтосе — День Дрессировщиков. А вот в Ирмелее любят пышное название.

— Торжество Человечности, — выплёвывает Мел с отвращением. — Над природой, надо думать. Со всех стран собираются мрази, которым только дай показать — как они умеют заставлять зверей ходить на задних лапках. Способами, сволочи, хвастаются. Чтоб их всех…

Кани с горящими глазами готовится записывать, но в беседу уже возвращается задумчивая нойя.

— Похоже, твои проклятия уже сбылись, Мел, душенька. Нойя говорят — Великая Травница лишает разума тех, кто ей не угодил. Уводит по тропам безумия и весны. Это я к тому, что они все как один рехнулись, если решили проводить День Кнута именно сейчас. Верно ли, Гриз?

Все задумчиво обращают глаза за пределы питомника, где уже не день и не два властвует весна. От загонов доносится высокое заливистое ржание.

— Вулкан, — сокрушённо говорит Мелони. — Принцессу учуял. Клетку передвинуть опять, что ль.