Путь варга: Хищные пастыри. Книга 1

Волны изнутри накатывают одна за другой. Запах ландыша кружит голову. Почему-то смешно.

— Ты принимаешь меня за леди из первого круга знати? Или думаешь, что мне нужно репутацию поберечь? Говорила же я тебе…

Мне незачем себя беречь. Пастырю Чудовищ. «Лесной девке». Кровавому варгу. У которого вечно не хватает времени.

Он уже научился читать её без слов. Два синих вира упрямо темнеют.

— Ты выше леди. Ты — это ты, Гриз, — он прижимает её исчёрканную шрамами ладонь к губам — и из омутов выплёскивается безбрежное море нежности. — И если ты считаешь, что тебе незачем себя беречь, то я…

«Для чего⁈ — едва не взрывается она в крике, потому что его взгляд — захлёстывающий любовью — пугает. — Для чего ты собираешься меня беречь⁈ Для встреч под луной, свиданий — пальцы к пальцам — скромного шёпота, чтения стихов? Или ты собираешься сберечь меня для храма? Полный Брачный, — и ты связан с кровавым варгом, бездетной уродкой, которая никогда не совьёт гнезда, ты хоть понимаешь, как это всё глупо, хоть понимаешь, что то, от чего ты отмахнулся — это всё, что я могу дать тебе, хоть осознаешь…»

У меня никогда не будет феникса. Так жрицы-брачевательницы зовут тех, с кем делишь жизнь.

Он видит в её глазах это. Отзвуки шторма. Отзвуки крика.

Бережно берёт её лицо в ладони, чтобы она не смогла отвернуться.

— Не равняй меня с ним, — просит тихо. — Мне нужно не это, понимаешь? Нужна ты. Сама ты.

Что делать, когда тебе на ладони протягивают обнажённое сердце? Трепещущее, горячее? Разве можно ударить по нему?

Она прижимается горящей щекой к прохладной ладони. Волны Знака Воды. Ясная голубизна глаз напротив. Внутри потухает пенистая волна — и с ней уносятся слова. Ненужные сейчас.

«Но если это часть меня? Если иначе я не умею, если… мне нужно это?»

— Это только весна, Гриз, — прошептал он, тихо целуя её в лоб. — Весна и её песни.

Янист не придёт.

И это хорошо — для нынешней ночи. Слишком жаркой и влажной. Дурманящей запахом ландышей и комариными свирелями. В такие ночи приходят нежданные гости. Дурные гости с иных троп.

Гриз, часто дыша, смотрит в темноту широко раскрытыми глазами. Сжимаясь от предчувствия. Хорошо, что ты не придёшь, это хорошо, Янист. Не потому, что мне тяжело будет рядом с тобой — и чувствовать твои губы и руки, и противиться весне, бушующей в венах. Но потому что я не хочу, чтобы ты встречался с гостем, который войдёт сюда.

Ночью к Гриз является смерть.

Не та, что в белом, улыбается и пробуждает алый голод в венах.

Ночью к Гриз является смерть варга.

* * *

«Я сегодня… почувствовала, бабуль».

Сухие пальцы в ожогах и шрамах гладят ей руку.

«Ты быстро растёшь, девочка. Иные не чувствуют перемен равновесия до десяти. Некоторые — и того больше».

«Только я не поняла, что там было. Ну, умер кто-то или родился. И кто это был. Я потом уже узнала от отца, что старый Сиотр, а сама не…»