Путь варга: Хищные пастыри. Книга 1

Ко мне невиданные твари выползать отказывались наотрез. Призраки тоже не спешили хватать за пикантное. Единственным следствием наблюдения за нехорошим местом были мрачные звуки из моего желудка, а единственным знаком — внутренний голос, сказавший: «А я ж говорил, надо было сперва в трактир».

Так что я перешёл в наступление и какое-то время прогуливался вдоль рассохшихся от времени бортов. Протяжно при этом завывая: «Я пришёл с жи-и-и-иром! Ой, то есть нет! Я пришёл с пи-и-и-ира! Пришёл от ви-и-и-ира! Сейчас-сейчас, погодите, вспомню: с зефи-и-и-иром! Инжи-и-иром! Сорти-э-э-э, кажется, там было как-то иначе!»

Тут нечистое место проявило себя: внутри корабля что-то заскреблось, зарычало и в такт мне завыло дурным голосом. Похоже, все призраки мира собрались на вечеринку и дождались главного блюда.

Главное блюдо в мальчишеском порыве всунуло башку в огромную дыру в борту. И завопило во мрак на манер базарной торговки:

— Ох ты ж, мамочки-то мои, забыл, совсем забыл! Ай-яй-яй, там же был какой-то пароль, а? Сейчас-сейчас, подтяжки подтяну и вспомню: как там… Озабоченная селёдка? Помешанный лосось? Долбанутый скат? Психическая акула?

Призраки несколько смешались, и завывания перешли в подхрюкивания с подвсхлипами. Я немножко продолжил упражняться в эпитетах и после «бесноватой корюшки» дождался хорошей, густой тишины. В тишине что-то таилось и меня высматривало. Возможно, кралось поближе — чтобы наброситься коварно, как пинок судьбы.

— Ой-ой-ой! — я добавил в голос муки. — Это какой-то неправильный пароль! Неужели же память меня подвела? И при мне же даже нет панталонов — ну, ничего, если я сейчас доберусь до подштанн…

— Руки вверх!

Звонкий девичий вопль прошил темноту корабля с такой мощью, что я голову из дырки тут же и убрал. Показалось — бедняга «Каракатица» сейчас опадёт на песок, переломанная в щепки.

— Ты у меня на прицеле! Повер-р-р-рнуться! — бодро закомандовал голос. — Присел! Руки в стороны, ноги на ширине плеч, начина-а-а-аем упражнения!

В голосе слышалась прорва веселья, потому руки я рискнул тут же и опустить.

— Это ты, что ли, Лайл Гроски? — осведомились из-за плеч.

— Нет. Меня зовут Арианта Айлорская, я здесь инкогнито.

Позади зафыркали, но не унялись.

— Почём мне знать, что ты — Лайл Гроски?

— У настоящего Лайла Гроски татуировка трёх алапардов на ягодице. Сейчас я ме-е-е-едленно её покажу…

Позади явно боролись с искушением. Но потом признали:

— Ты уже дважды попытался снять штаны. Такой мужик мог бы научить яприля танцевать! Так что ты, скорее всего, Лайл Гроски.

Голос приближался, вместе со скрипучими шагами по неверному дереву.

Я обернулся — и сначала мне показалось, что старый корабль полыхнул изнутри. Потом стало ясно, что это из дыры высунулась головка — цвета пламени и… вида пламени, что ли. Волосы курчавились, взбивались в пышную, высокую то ли гриву, то ли шапку — и будто бы освещали загорелое лицо с курносым носом и широченной улыбкой.

«Девчонка», — подумалось сперва, только вот она не выглядела как девчонка. Высунулась из дыры целиком — и оказалась длинноногой и статной, с высокой грудью, да и вообще, с отличной фигурой. И лет ей, видно, было двадцать с лишним — самый расцвет, как говорил Эрли, «самый сок» — только вот что-то странное виднелось в осанке, в походке, что ли… будто бы что-то виденное, знакомое.

На правой ладони у рыжей красотки красовалась перчатка. Можно было бы её даже принять за боевую, если бы не одна маленькая околичность.

Перчатка была розовой, как закат.

А на месте Печати красовался старательно вышитый цветочек.

Его я рассмотрел в подробностях, когда ладонь в перчатке оказалась у меня перед носом.

— Кани! — гаркнула деваха и измерила меня взглядом карих глаз от макушки до кончиков сапог. Затрясла мою руку, будто вознамерилась оставить себе на память. — Дико рада познакомиться. Много всякого про вас слышала.

— Правда, что ли? — сколько я про себя помнил, я был далёк от подписывания портретов имени себя.

— Ну да! В смысле, про ваш питомник, ну и про ковчежников там. В газетах пишут, а слухов еще больше ходит. Говорят, что вы в Вейгорде самые чокнутые, а? Просто жуть какие отбитые, и постоянно влезаете во всякое такое, что прямо ух!

Это была на удивление точная характеристика группы ковчежников под руководством Арделл, так что осталось только приосаниться и заложить руку за борт летней куртки.

— Шикарно! — определилась новая знакомая. — Я, понимаете ли, слежу за такими вещами. Потому что сама люблю влезать во всякое. Я, как бы это… можете считать, что искательница приключений. Уж-ж-жасно люблю, где погорячее.

— А ты сама…