Путь варга: Хищные пастыри. Книга 1

— Я высылаю подкрепление, — сверилась с какими-то записями. — Трактир «Хмельной спрут», один из припортовых. С Фрезой свяжись и дай ей знать, где тебя подхватить, если что. Если хочешь кого-то взять с собой — могу послать…

— Боженьки! Ты же сама сказала — я не буду совать башку под хвост мантикоре. Будь спокойна — прокрадусь, осмотрю, как и что, и если что-то не так — ты уж мне поверь, прибегну к испытанным методам.

— Бежать и орать? — тут же справилась Арделл, знакомая с юморком своих подчиненных.

— И ещё ругаться, — с достоинством заверил я. — И всё, уж ты мне поверь, чертовски громко.

Варгиня фыркнула носом. В серых глазах — даже сквозь воду — мелькнули травянистые разводы. Знак варга — знак частой связи с животными.

— Если вдруг что не так — вызывай. С Фрезой свяжись.

— … можно мне ещё Мел, чтобы утроить количество чокнутых дамочек?

— Не забывай — трактир «Хмельной спрут». Подмога. И насчёт того дурацкого пароля…

Я тяжко вздохнул, глядя в лицо лютого начальства. Моего люто обеспокоенного начальства, которое так и желало подстраховать меня со всех сторон и оградить от нормы безумия и дичи, которое обычно преподносила мне работа в королевском питомнике Вейгорда.

Хотелось как-то начальство успокоить. Но в этом-то я всегда был первым среди равных.

— А вот тут я ещё не решил, — признался я проникновенно. — В конце-то концов, остаётся вариант с панталонами.

* * *

Арделл, прощаясь, явственно полагала, что я отнёсся ко всей этой истории с бесплатными пуррами как-то несерьёзно. Это можно было заключить по напутствиям если что — вызывать всех-всех-всех.

Внутренний голос тоже полагал нечто подобное. По дороге к «Буйной каракатице» он занудно интересовался — а не свернуть ли нам в трактир к этому самому нетрезвому спруту. И не связаться ли с Фрезой сразу. И вообще, соваться без подстраховки, да в такое-то местечко…

Но я только похмыкивал и лавировал в лабиринте действующих и развалившихся портовых складов. В конце-то концов, у меня был лучший на свете, никогда не подводивший консультант. Серая, голохвостая тварюшка, давно поселившаяся внутри и вынюхивающая любые признаки опасности.

За годы верный инстинкт не подвёл ни разу. Сейчас вот почёсывался лениво да скалил зубы в крысиной ухмылке. Не чуял ни острого, кислого страха, ни солоновато-сладкого кровяного душка.

От этой истории с бесплатными пуррами несло пивком и придурью. Шуточками, похожими на шутки покойного кузена Эрли. Розыгрышами законнической учебки.

Так что шагалось внезапно легко и молодо, и да — будь у меня время, я бы точно прихватил с собой какие-нибудь панталоны. Причём, выбрал бы салатовые, с узором из фениксов. Чтобы штандарт подходил к ситуации.

Впрочем, за развалиной «Буйной каракатицы» я понаблюдал из тени спаленного сарайчика. Примерно с час, на всякий случай.

«Буйная каракатица» была велика, стара и торчала за давно заброшенной частью порта вир знает сколько лет. Стояла, изрядно скособочившись, впившись брюхом в песок — и бесстыже открывала вашему взгляду изрядную дырень в боку. Мачты были сломаны, паруса выгорели и истлели — словом, «Каракатицу» можно было закидывать в энциклопедии и подписывать под ней «Корабль-призрак особой зловещести».

Дополнительной зловещести добавляло то, что корабль торчал в трёхстах шагах от воды — и позади раскидывалось не море, а Вязкая Отмель, о которой местные ворчали, что там шнырку по колено. Отмель простиралась ещё на милю. А о том, как пиратский корабль вдруг выпрыгнул на сушу, слагались легенды тёмные и мрачные.

В самой известной говорилось, что лет сто назад Хаммар Лихой, капитан «Буйной каракатицы», замутил с самой Глубинницей Морвилой — и та даровала ему неуязвимость в битвах, но только пока тот не ступит на землю. Так что Хаммар здорово перебаламутил моря — и решительно ничего с ним сделать не могли. А потом сердечко неверного капитана украла дочка какого-то знатного менцийца. И даже решила бежать с возлюбленным и перепрыгнула на корабль ночью, под громкие вопли опозоренного отца. Хаммар со своей избранницей уже почти и поженились на корабле, но тут богиня вод ужасно обиделась и подняла на море нехилую бучу. Поднятая Морвилой волна прокатила «Буйную каракатицу» через отмели и выкинуло на сушу с концами. А там набежал обиженный папаша, а с ним морячки, которых храбрый пират кошмарил в море. Так вся пиратская команда и полегла — а молодая жена Хаммара самоубилась, не желая его оставлять. Потому призраки ходят и стонут, а под нехорошее настроение — ещё и хватают добрых людей за всякое.

В историях без влюблённых богинь излагалось, что пиратский корабль вышвырнуло на берег море в шторм, какого никто и никогда не помнил. Из живых на корабле, будто бы, был только поседевший горевестник, который орал: «Из Бездони! Из Бездони!» — и незамедлительно околел, ничего больше по этому поводу не пояснив. Но с той поры, будто бы, вокруг корабля началось нехорошее: то люди пропадают, то огни мелькают, то из него выползают какие-то невиданные твари.