Путь варга: Хищные пастыри. Книга 1

Ласковый смешок внутри слишком похож на шелест цветов и листвы. На голос крови.

Оттого чужд.

Я слышу, — думает Гриз. Я тебя слышу, хозяйка алого сада. Та, что ходит под вечно закатным небом и выращивает кровавые цветы.

Я слышу тебя и назову тебя.

— Роаланда Гремф, насколько я понимаю.

— Здравствуй, Гризельда Арделл.

Здравствуй сестра.

Отзвук из прошлого? Голос безумной Креллы?

Но этот голос старше. Мудрее. Мягче. И печальнее.

Обволакивает и обтекает, как подол её длинного платья. Платье кажется отлитым из раскалённого тёмно-красного металла — вот-вот задвигается, потянется живыми каплями. Платье делает её ещё выше, и в седых полураспущенных волосах горят рубины.

А может, это просто лепестки, пролившиеся с ветвей деревьев.

— Пойдём же. Не нужно тревожиться.

Алая королева протягивает узкую белую ладонь с густой вязью шрамов. Манит за собой. Печать Крови — разрез на ладони — пылает словно путеводный фонарь.

— Не тревожься о людях. Они не пострадают. Не бойся за зверей. Сёстры уведут их за пределы городской стены.

Как? — хочет спросить Гриз, но осекается. Звери спокойно поднимаются, покорные тонким поводкам из багряного плюща. Неспешно движутся за деревья. Туда, где смутно из дымки видится городская стена.

А тёмные фигуры за ними всё барахтаются и бьются и уже не пытаются кричать.

— С этими всё сложнее. Мне пришлось прервать их контроль, и они узнали долю… нашу долю. Они выживут наверняка, но что случится с их разумом… Что ты хочешь спросить, дитя?

— Вы не вмешались сегодня. Несмотря на очевидное приглашение.

— Я недолюбливаю очевидные приглашения.

Её губы узкие, коралловые. Раздвигаются совсем чуть-чуть, но улыбка словно освещает лицо.

— И вы остановили то, что могли бы сделать прогрессисты. Почему?

— Потому что они хотели оболгать нас. Потому что не такова была воля Её. И потому что нас просил об этом Не-тот.

Два «потому что» из трёх — туманные загадки. И глаза Алой (какого цвета?) щурятся — распускают лучики морщинок. Угадаешь?

Угадаю, ибо знаю это «Её». С таким придыханием говорила Хаата об Ардаанна-Матэс, Матери-Земле. Вы могли ей дать другое имя, назвать Акантой, Кайеттой, Предвечной Матерью — неважно, суть одна.

И ты кивнула наверх, пока говорила о «не-том», Алая. Туда, где Аманда видела феникса в небесах.

Фениксы могут проходить через любые преграды сами и открывать любые преграды для своих хозяев. Вот, значит, как вы собираетесь преодолеть городскую стену вместе с животными.

— Вы заключили договор с… Истинным?

— С тем, кто называет себя Истинным, — смех отдаётся в листве деревьев, а капель лепестков становится чаще. — Думаю, мы обе знаем, что он не может им быть. Однако он помнит древние пророчества о Ходящем в Пламени. Об Истинном Пастыре, который сумеет перекинуть мост. Примирить Её и магов. Он помнит — и страстно хочет исполнить это.

Она качает головой грустно и ласково, и её вздох откликается шёпотом цветов. Волнами их приторного аромата. А закат рисует силуэт огненного феникса вдалеке –знамение, в которое Алая вглядывается.

— Да, предречённый варг и его феникс. Многие верят в это. Идут в общину к этому смешному мальчику. Мы не препятствуем. Он не видит верный путь — но намерения его благородны.

— Почему же вы не верите, что он тот самый… предречённый варг с фениксом?

— Потому что знаем, кто это на самом деле, — Алая наклоняется, и Гриз видит её глаза — тускло тлеющие угли. — Точно так же, как знаешь это ты.

В выгоревших расселинах прячется багрянец пламени. «Знаешь, зна-а-аешь, сестра» — нашёптывает пламя, настойчиво бьётся-бьётся-бьётся под кожей, и не хватает воздуха — отвернуться или не смотреть, даже когда Роаланда Гремф как ни в чём не бывало продолжает речь.

— Он наивен, мальчик, который вздумал рядиться в Истинного. Но у него есть силы. И он ищет возможности предотвратить… Он пришёл, и мы выслушали его. Он просил время — мы обещали ему. Он рассказал об этом городе — мы поспешили сюда. Даже если мы пришли бы сюда без договора — мы не стали бы убивать. Суть не в том, чтобы забрать.

— Крелла думала иначе.

— Крелла знала не всё. Она удостоилась Заполнения, но толковала многое по-своему. Увы, не все сёстры могут принять истину как она есть — им проще подмешать свою…

«Меня заполнили! Заполнили!!» — угасающий вой безумной Креллы — обожжённой фигуры, которая корчится на пустошах.

Гриз сглатывает твёрдый, горький ком.

Голос Алой — змея в высокой траве. Речь извилистее змеиного следа.

— А опьянение великой силой часто толкает их на необдуманное… И не все могут ждать. Когда слышишь то, что там… Ты коснулась этого, верно, дитя?

Голова начинает идти кругом — от сладкого, медового запаха, похожий на запах гниения, и от шелеста платья вокруг-вокруг-вокруг, от шёпота, который пытается закутать и запутать, и врасти внутрь.

— Ты смогла одолеть Креллу, мы узнали, мы почувствовали… Она не ошиблась в тебе. Я не ошиблась в тебе. И ты коснулась этого. Того, что надвигается.