Путь варга: Хищные пастыри. Книга 1

Фляжка пустеет, на языке — огонь и противный привкус жжёного. Минуты текут вир знает куда. Блюстители и стражники сперва о чём-то препирались за стенами, кто-то громыхал: «Сказано — не трогать, не допрашивать, доложить наверх! Дело уровня Акантора!» Теперь вот умолкли и куда-то разом подевались. Похоже, нас правда будут судить не здесь.

— Опасайся чаек! Они орут и гадят. И охранников. Они… ну, в принципе, то же самое. Но с несколько большими болевыми эффектами. Некоторые — ещё и с вавкой в головушках. Хм-м-м… я что-нибудь забыл?

— Крысы, Лайл, — просыпается Мясник у окна. — Слышал, на Рифах их недолюбливают.

— Это только те, кто не умеет их готовить.

Мясник с Пухликом играют в малопонятные гляделки. Ясно, что шуточкам конец. Так что Рыцарь Морковка тоже пробуждается от ступора, куда его повергли байки про Рифы, горе и скверный ром.

— Нам нужно выбраться отсюда. Аманда, мы действительно можем использовать взрывчатку?

— Да, давайте бахнем уже!!

— Обязательно, обязательно бахнем, сладенькие вы мои детки. Но потом. Мой набор… хм-м, самую малость ограничен. И попытка взорвать дверь, запертую при помощи артефактов…

— Мы могли бы попытаться прошибить щит на двери магией. Лайл, Кани…

Балбеска грустно смотрит внутрь пустой фляжки.

— Было б тут ещё столько же — я б и одна справилась. Ну что — таки бахнем?

— Защитные артефакты такого рода, — вещает в потолок Гроски, — обычно отражают магические удары внутрь помещения.

— Ха, но есть же Рихард, он закроет нас всех своим красивым телом… то есть Даром! Своим красивым Даром!

Мясник скалится польщённо.

— Боюсь, моего… красивого Дара может не хватить на всех.

— Ну-у-у-у, мы можем стать позади друг друга, взяться за талии и даже слегка пританцо…

Морковка роняет голову в ладони и долго ею трясёт. В попытках не представлять.

— Я понял. Но мы могли бы как-то… знаете, привлечь охрану. Сделать вид, что у кого-то из нас припадок, и потом…

— Могу изобразить! — подрывается Балбеска.

— Могу организовать, — почти в один голос обещают Мясник и Конфетка. При этом Мясник смотрит на Гроски, а Конфетка — на Мясника.

— У меня и так сейчас будет припадок, — бурчу я и массирую виски.

— … или же мы можем изобразить драку…

— О-о-о-о, потузим друг друга за всякое! Разнимать полгорода сбежится.

— Отлично. Я смогу кого-нибудь придушить. Кого-нибудь голосистого.

— Мелони! — Морковка орёт раненной чайкой, и я кривлюсь сильнее. — Хотя бы ты… пойми, нужно что-нибудь делать! Придумать план, организовать побег…

— Может, тогда перестанешь вспоминать романы и спросишь профессионала?

Тишь наступает так резко, что открываю глаза. «У-у-у-у», — неодобрительно откликается в голове.

Все смотрят на меня. Потом сразу на Пухлика. Пухлик, который вытянул ноги и нацелился подремать, приоткрывает глаз.

— А?

— Побег, Лайл, — шепчет малой, чуть ли не ломая руки. — Ты ведь… сбежал с Рифов, так?

— Было дело.

— Ты думаешь, ты смог бы… вытащить нас отсюда?

— Боженьки — да на кой⁈

Бедный Морковка уподобляется птенцу тенны, который хочет научиться петь. Разевает рот и испускает отрывистые трели. Пухлик озирает нашу компанию и садится ровнее, потирая щёку.

— Можете вы мне сказать, что мы тут делаем? В том смысле… почему мы ещё не в допросных? Почему нам во все щели не залили зелья истины? Почему нас, наконец, даже не разъединили, чтобы мы не смогли сговориться, ладно — не разъединили, они ж нас даже на детекторе зелий и артефактов не прогнали. Оттиски Печати? Первичный допрос? Деточки — неужели же вы не поняли, что при таком раскладе мы тут можем ждать только одного. Когда нас отсюда вытащат.

Морковка глазеет поражённо. Балбеска — восторженно. Для них это новость, похоже.

— Но… кто нас вытащит?

— Тот, кто нас сюда запихнул. Хотите сказать — вы не заметили, что людей с площади выводили организованно? А стража металась, как у кобеля… хвост, ха. Так что не удивлюсь, если вот это, — кивает в сторону входа, откуда звучат шаги, — за нами.

Он поднимается и пожимает плечами, будто выдал очевиднейшие вещи.

— Но вы хоть спросили себя — куда Гриз подевалась?

ГРИЗЕЛЬДА АРДЕЛЛ

— Нет, это было потрясающе. Знаете, Касильда спрашивала — стоит ли мне ехать, но я так и сказал: дорогая, ты же знаешь, кто там будет — да при таком раскладе я себе не прощу, если не увижу своими глазами. И это… уфф. Я знал, что всего можно ожидать, но Банда Похотливых Шнырков…

Эвальд Шеннетский, первый министр Айлора, Хромой Министр, Хромец, воплощение образа коварного и зловещего интригана… хохочет, покачиваясь в кресле. Заливисто, по-мальчишески, закидывая голову и отфыркиваясь. На бледном лице полыхает румянец, седые волосы взлетают в воздух, падают в беспорядке на ворот тёмно-синего, почти жреческого одеяния. На глазах проступают слёзы, и Шеннет нетерпеливо смахивает их платком.