Путь воина

Когда начинается дождь, дикие животные и большинство птиц укрываются от непогоды, так что я не надеялся на то, что кто-нибудь из них своим поведением предупредит меня о присутствии чужаков. Но еще в детстве катоба учили нас развивать у себя шестое чувство, чтобы предвидеть и быть наготове. Мы по очереди пристально глядели в спину кого-нибудь из нас, пока объект наблюдения наконец резко не оборачивался, почувствовав на себе наше внимание. И благодаря постоянной практике мы стали столь же чувствительны к этому, как и любой из лесных обитателей.

Часто наш отец, взяв нас с собой в лес, внезапно останавливался посреди дороги и просил описать какую-либо местность, через которую мы только что прошли, или же следы животных, или же насекомых, которых нам недавно довелось заметить в пыли на земле. Со временем мы становились все более и более наблюдательны, и уже почти ничего не могло ускользнуть от нашего внимания.

В этой глуши любая не подмеченная вовремя мелочь может запросто стоить охотнику жизни.

Я резко остановился. В воздухе витал запах сырой одежды из оленьей кожи и древесного дыма. Я неподвижно застыл на месте, а затем повернул голову в ту сторону, чтобы услышать любой шорох и суметь уловить даже самый тончайшие запахи. На мой взгляд, обоняние для первобытного человека было столь же первостепенным органом чувств, как зрение или слух, но наступление цивилизации с ее обилием многочисленных навязчивых ароматов не давало надлежащим образом сосредоточиться, и это продолжалось до тех пор, пока человеческий мозг, в конце концов, не утратил способности регистрировать запахи на уровне подсознания. Но когда человеку приходится безвылазно жить в глуши, то дело обстоит совершенно иначе.

Осторожно, чтобы, не дай бог, не задеть ветку плечом, я прокладывал себе путь сквозь заросли деревьев и кустарника, через каждые несколько шагов замирая на месте и подолгу прислушиваясь. Теперь до моего слуха доносились приглушенные голоса, а в воздухе еще крепче запахло дымом; мгновением позже, за деревьями показался огонек костра.

Я стоял очень тихо, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Я был совсем близко. Я разыскал их, но у меня не было никакой идеи насчет того, что делать дальше. По крайней мере, один из них, сам Макс Бауэр, был опытным охотником, так что с ним шутки плохи. Я хотел определить, сколько их было всего, а также все увидеть и услышать, но сам не оказавшись при этом замеченным.

Мгновение спустя, я подобрался еще ближе. Теперь нас разделяло расстояние в какие-нибудь несколько футов, и передо мной, как на ладони, был весь их лагерь. Я старался не останавливать взгляда ни на Максе Бауэре, хотя и видел его боковым зрением, ни на Лашане, который лежал в стороне.

- Только не на рассвете, - говорил Бауэр. - В это время часто нападают индейцы, а уже засветло, когда они решат, что атаки не будет и утратят бдительность. Кто-то из них отправится завтракать, другие примутся за работу. На стенах, скорее всего, останется лишь один дозорный. Лашан, ты неплохо управляешься с копьем. Ты сможешь быстро и без шума снять часового?

- Смогу. Футов на тридцать я подойти сумею, а с такого расстояния это можно запросто устроить.

- Тогда убей его. Он мне нужен мертвым. Если нам не удастся ворваться в форт, когда откроют ворота, мы полезем через стены. И тогда уж набрасывайте петли на верхушки бревен и - вперед, но необходимо, чтобы, по крайней мере, дюжина людей оказались бы на стенах одновременно. Для них это будет полной неожиданностью. И никакого грабежа, никаких женщин до тех пор, пока не будут убить все до одного мужчины, всем все ясно? Каждый, кто осмелится нарушить этот приказ, будет иметь дело лично со мной.

Внезапно Лашан вскочил на ноги.

- Макс, там кто-то есть!

Быстро развернувшись, я скользнул в заросли и бросился со всех ног бежать по тропе. До сих пор мне казалось, что я двигаюсь совершенно беззвучно, но тут у себя за спиной я услышал крик.

- Вон туда! Все живо в погоню! Держите его! Если повезет, берите живым, но только не дайте ему уйти!

Я бежал по тропе, сам точно не зная, куда, памятуя лишь о том, что вроде бы эта дорога выводила к ручью Компас-крик. Свернув с проторенной тропы, я нырнул в небольшой просвет в зарослях, и уж там побежал во весь опор. Затем, резко остановившись, я услышал какой-то шорох в случившихся у меня на пути зарослях кустарника. Свернув в сторону, я продолжал бежать, но на сей раз уже не так быстро, не имея ни малейшего представления о том, с какой еще стороны ожидать появления врага.

Передо мной открылась узкая, образовавшаяся сама собой, дорожка между деревьями. В просветах между тучами показалось звездное небо, и стало как будто несколько светлее. Было слишком темно, но я все равно сломя голову летел вперед. Если меня сейчас схватят, то они не только прикончат меня, но еще постараются каким-нибудь образом использовать это, чтобы вынудить наших открыть ворота.