Путь воина

— Круто, — я потряс головой, которая уже практически не кружилась, — отлично прочистило мозги! Спасибо! — я кивнул Виктору и осторожно попытался уйти.

— Подожди, — остановил он меня и, заглянув в глаза, добавил, — Семи!

— Как догадался? — спокойно поинтересовался я. Не было смысла скрывать свое истинное имя. И так понятно, что Виктор практически не сомневается в том, кто я такой на самом деле.

— Сопоставил некоторые факты, плюс твоя манера речи. Ты, хоть внешне и изменился, говоришь все так же, — ответил он, разглядывая меня, будто ища во мне прежнего Семи.

— Молодец, — все так же безразлично произнес я, — теперь я могу идти?

— Постой! Я хотел с тобой поговорить. Не переживай, я не собираюсь выдавать тебя, и у меня нет никаких планов, как использовать нашу встречу. Я знаю, что ты общался с Нокс, думаю, благодаря тебе она так изменилась, и нам удалось наладить с ней диалог, — быстро и убедительно заговорил Виктор, — просто поговорить, и все. Пусть мы не были друзьями, но приятелями точно были.

— Хорошо, давай поговорим. Мне не очень нравится то, что ты используешь мое имя, как знамя для своих целей, — я сразу ринулся в атаку. Мне хотелось прояснить этот вопрос для себя, чтобы понять, как относиться к Виктору, — мне не нравится, что Лучезарная и жрецы используют меня. Сейчас мне больше всего хочется, чтобы все оставили меня в покое, и позволили жить самому. Так, как я захочу. И не втягивали меня в свои игры!

— Давай отойдем, и я все объясню, — Виктор взял меня за рукав и потянул за собой с таким видом, будто боялся, что я внезапно исчезну. Мы отошли к краю поляны.

— День был тяжелый, — немного смягчившись, пояснил я свои резкие высказывания.

— Понимаю. Но ты задал правильные вопросы. Мне хотелось бы тебе все объяснить, — мы сели на поваленный ствол дерева, — я очень рад, что ты жив. Ты для меня был учителем, и помог мне иначе взглянуть на настоящее положение вещей. Мне было трудно признаться себе в том, что мальчишка, а ты для меня именно им и был, мыслит куда как правильнее, и твоя оценка жречества, и всего того, что происходит в княжестве, сначала была для меня дикой. Но главное — я задумался. Действительно, многое было именно так, как ты говорил, — он покачал головой и умолк.

Я вспомнил наши редкие беседы. В те времена меня интересовало все, связанное со жрецами. Мне была непонятна их пассивная позиция. Даже в моем родном мире церковь изначально не отстранялась от политики и жизни людей. Да, у некоторых священнослужителей была цель — зарабатывать деньги. Но хватало и тех, кто искренне заботился о людях.

В этом же мире жречество просто варилось в своем собственном котле. Служители Лучезарной представлялись мне неким клубом избранных, главной целью которых было просто сохранить этот клуб в целости и неприкосновенности. И все…

Именно эти вопросы мы долго обсуждали с Виктором. Почему жрецы не могут помогать людям, решать их вопросы? В конце концов, хотя бы более активно заниматься лечением? Виктор объяснял это тем, что им подрезали крылья, и старые жрецы боятся, не желают сталкиваться лбами с верхушкой княжества. Тогда у меня возникал вопрос: зачем они вообще нужны? Служить в армии? Так уровня старших жрецов достигают единицы. А простые жрецы только следят за порядком в давно опустевших храмах.

— Я много чего говорил. Честно говоря, в этом мире я тогда пробыл всего год, и мне казались странными многие вещи. Что ты имеешь в виду? — поторопил его я.

— Все, что происходило со жречеством. Ты был прав, мы должны меняться, и я уже многого достиг. Но самое главное — благодаря тебе стало гораздо больше молодых жрецов, тех, у кого горят глаза, и кто хочет перемен в княжестве. Именно для них ты стал знаменем. Но это не основная причина, — он потер щетину на лице, — в первую очередь, это нужно было тебе.

— В смысле? — я приподнял брови, всем своим видом демонстрируя полное недоумение.

— Я давно знал об одном обряде: когда вера сотен людей способна наделить силами одного. В твоем случае хватило веры двух десятков жрецов. Мне хочется думать, что именно это позволило тебе остаться в живых, — он на мгновение замолк, и снова продолжил, — когда ты пропал, все решили, что ты погиб. Проклятье Нургала — сильнейшее заклятье, от которого либо умирают, либо становятся слугой Нургала. И только совместная молитва сильных жрецов может вырвать такого человека из лап врага. Но нужна вера. Истинная вера и благодарность. У меня ушел месяц на то, чтобы убедить жрецов — молодых ребят — что ты достоин стать в один ряд с Лучезарной.

— Только я в этом не уверен, — недовольно проворчал я себе под нос, — получается, за то, что я остался жив, мне следует благодарить тебя? — я вспомнил, как после боя с рабом Нургала долгое время пребывал в каком-то странном не-бытии. То ли жив, то ли мертв. Меня окружала темнота, я не ощущал ни времени, ни своего тела. А потом что-то произошло, и я опять стал мыслить и существовать. Возможно, Виктор прав, и именно благодаря его усилиям мне удалось вернуться к жизни, более того — стать Создателем.