Путь воина (СИ)

- Выходит, нам не на что жаловаться, – улыбнулся Фальтор, хотя Богиня видела грусть в его глазах. Он поднялся и, как это было принято на пирах у викингов, принялся вспоминать подвиги их путешествия, не забывая о павших. Вместе с тем кузнец восхвалял хозяйку преисподней, принявшую их в своих мрачных чертогах.

В зале воцарилось натянутое веселье, и, казалось, только старик был действительно рад. Он носился по залу от одного своего товарища к другому, говоря о подвигах - своих и чужих, о событиях их последнего похода; временами викинги удивлялись тому, что неожиданно припоминал старый кузнец.

Хель, улыбаясь, наблюдала за странным стариком, который интересовал ее с каждым мгновением все больше и больше. Богиня смотрела на Фальтора и гадала, что же он попытается сделать для спасения из Хельхейма своих собратьев, а что он попытается - в этом она не сомневалась.

- Прошу простить мне мою дерзость, но, пока мы все еще живы, госпожа, и нуждаемся в отдыхе, я хотел бы спросить вас о ночлеге, – произнес Фальтор, обратившись с поклоном к Хель.

- Ваши покои находятся в западном крыле, мой привратник вас проводит, – Богиня хлопнула в ладоши, спустя несколько мгновений в комнату, скребя своими руками-клинками, вошел привратник. Он поклонился Хель и, посмотрев на старика, произнес ледяным тоном:

- Следуйте за мной!

Викинги, встав, поклонились хозяйке преисподней и направились за мертвым молчаливым привратником, который вел их по темным коридорам замка к их покоям.

Оказавшись в мрачной темной комнате, где рядами стояли кровати, кто-то из викингов, стараясь отвлечься от пребывания в Хельхейме или просто уйти от мрачных мыслей, стал чистить свое оружие и проверять доспехи, кто-то, уже не надеясь ни на что, завалился на кровать и попытался заснуть. Все выглядели подавленными, и только в глазах Фальтора играли веселые огоньки, казалось, он единственный, кто окончательно не пал духом.

- Не все так плохо, – вдруг сказал кузнец, делая жесты другим викингам и подзывая их к себе.

- Думай, что говоришь, старик! – в отчаянии произнес Гудбранд, который сел на кровать рядом с дочерью и, повесив голову, уперся лбом в свои широченные ладони. – Хотя, что это я пытаюсь взывать к разуму безумного старца…

- Не все так плохо, – повторил Фальтор, улыбнувшись.

- Да ты издеваешься, старик! – вскочил Гудбранд, схватив свой топор.

- Успокойся, мы оказались здесь, спасая твою дочь, она рядом с тобой, и тебе не на что жаловаться. И раз уж у остальных нет идей, как выбраться из преисподней, давай по крайней мере выслушаем Фальтора, – сказал вождь племени медведя, обратившись к своему давнему другу.

- Итак, Хель будет ждать решения наших Богов три дня, в случае, если они предложат за нас приемлемую для Богини цену, она нас отпустит, - подытожил Фальтор.

- Наши Боги не оставят нас, - произнес кто-то из солдат и принялся читать молитву Одину  и Тору.

- Позволь с тобой не согласиться, мой верующий друг. Боги отказали нам в помощи в дубовой роще, так почему же ты так уверен, что теперь они придут за нами в преисподнюю? Мы можем молиться и уповать на то, что помощь придет из ниоткуда, но все мы знаем, что этого не случится.

- Что ты предлагаешь? Ведь у тебя наверняка есть какие-то идеи, кроме того, чтобы сидеть по лавкам, опустив голову, и ждать, пока мертвецы нас разорвут на части, – спросил Вебьерн, надеясь, что удивительный старик уже отыскал выход из ситуации.

- У нас есть один день, чтобы прогуляться по преисподней и найти выход наружу, запомнить все закоулки и наилучшие пути, а завтра вечером составить план побега.

- Ты думаешь, нам удастся выбраться? Отсюда никто не выбирался, слышишь - никто!!! Даже Бальдр! – крикнул кто-то из воинов.

- Если никто не выбирался, может, это наш шанс. Хель думает так же, так что, возможно, она спустит на нас не всю свору своих мертвяков.

- Это ее мир, ее преисподняя, и она Богиня, с чего ты взял, будто она не узнает, что мы задумали побег, и не устроит нам засаду? – задал вопрос Вебьерн.

- Она будет знать, когда мы задумаем побег и куда именно побежим. Она знает даже о том, что мы сейчас это замышляем, – произнес Гуннульв те слова, которые уже собрался сказать старик.

- Так какой смысл бежать? – спросила Хильда.

- Своевременный вопрос, дочка. У нас нет внезапности, которая смогла бы дать нам некоторое преимущество, и нас ничтожно мало по сравнению с армией Хель, чтобы сражаться с мертвецами преисподней, прорубая себе путь к свободе, – старик обвел взглядом всех викингов. – Но, во-первых, Хель уверена, что из Хельхейма выбраться невозможно, а во-вторых, она устала от покорных мертвецов, и наш побег несет для нее развлечение, это ведь так интересно - наблюдать за тщетными попытками ничтожных смертных выбраться из преисподней. И последний довод: через три дня нас все равно разорвут на части, не знаю, как вы, а я бы хотел умереть, сжимая свои клинки в руках, как надлежит воину моего народа, даже если это лишь приблизит мою смерть и не принесет медовых залов Асгарда.

Против столь веских доводов никто не смог возразить.