Путь за семь городов (СИ)

Ей не пришлось бы сейчас ожидать, когда Лайли наложит заклятье на лодку. Как бы счастлива она была, если бы не узнала, что мир их не одинок, что есть и такие реальности, как эта. Злые и жестокие миры.

Она вздохнула. Мир ли заставляет сожалеть? Ей жаль, что она поступила правильно? Каталин никак не могла понять до конца, отчего же достойные поступки здесь кажутся такими… неверными.

Воспоминания и сожаления кружились перед внутренним взором, стоило только закрыть глаза. Они мучали, заставляя снова и снова понимать, насколько они хрупкие, насколько они не подготовлены к тому, с чем пришлось столкнуться. Этот мир легко ломает их души.

Каталин вздрогнула и открыла глаза. Что подтолкнуло ее, она не поняла и сама, как будто почувствовала, что на лицо упала легкая тень. Мысли отступили, до поры до времени скрылись так глубоко, что не получилось даже вспомнить.

Каталин пожала плечами, взяла пару выкопанных кустиков, чтобы перенести их поближе. Лайли втащила лодку на берег и теперь рассматривала что-то, находящееся в ней.

***

Тимони остановил коня и долго вглядывался в лес, плотно обступивший тропу. Кустарники тянули свои ветви, деревья сплетались в купол над головой. Айкен и Марафел подавленно молчали. Наконец Тимони заметил:

— Кто-то следит за нами. Возможно, животные, но все может быть иначе.

— Помнишь, — начал вдруг Марафел, — Лайли всегда просматривала магическую ауру? Ты еще можешь сделать это?

Тимони хмыкнул, заставив его пожалеть о своих словах, однако все же сосредоточился и осмотрелся иным зрением, магическим, прощупал весь лес и удовлетворенно произнес:

— Так здешние пантеры — хранители магии. Значит, нам не стоит подолгу задерживаться н одном месте. Ну-ка, поспешим!

Лошади послушно ускорили шаг, но все же пуститься вскачь они не могли, дорога местами слишком заросла. Тимони целеустремленно двигался вперед, но в душу закралось новое чувство. Изо всех сил он пытался изгнать его, но оно возвращалось. Чувство связывало с тем миром, от которого он отрекся. С Летинайтом, где Редрин говорил — гармония и есть самое главное в магии.

Что бы теперь сказал старый маг, видя, каким он стал? Вряд ли бы ему понравилось, что произошло с душой его ученика.

И все же то, что настойчиво покусывало изнутри, не было связано с учителем. Оно таило другой образ, хрупкий, как первый цветок, нежный, как порыв летнего ветерка, мимолетный, как взмах ресниц. А еще был смех. Радостный и удивленный.

Несколько раз Тимони ловил себя на сожалениях, что так легко согласился с Наком. Ему не хотелось оставаться здесь… и он не имел права вернуться. Темный путь овладевает душой постепенно, и сейчас Тимони осознавал, что опасен для родного мира. Он не собирался причинять ему зло. Злу место здесь! Значит, и ему место именно тут, в мире миражей и жестокости.

Безлюдный лес, полный таинственных опасностей, не давал до конца разобраться, что же творится в этом мире на самом деле, но одно Тимони знал точно — Император повинен во многих смертях, его необходимо поставить на место. Он одолжил чью-то силу, и Тимони должен был взыскать с него долг. И все же как только он начинал размышлять о мести, странное чувство возникало снова, неуловимый образ смеялся на грани сознания, сбивая с мыслей.

Тимони осознал — теперь ему никогда не узнать, кто подарил это чувство, оно принадлежало тому, кто шел по Светлому пути. Тому, кем он уже не являлся. Отчаянье овладело им, Тимони снова приказал двигаться быстрее, словно скорость могла излечить его от размышлений.

***

Каталин и Лайли долго пытались понять, зачем нужна груда ржавого железа, сброшенная на дно лодки. Цепь соединяла пару колец, которые были разъемными и запирались на небольшие замочки. Лайли рассмотрела все магическим зрением, но ничего не нашла.

— Странные штуки, — покачала головой Каталин. — Может, выбросим их?

— Кажется, это не понравится земле… — возразила Лайли. — Не могу с уверенностью сказать, что это, но кажется, что ничего хорошего такой поступок не принесет. И металл… он грязный.

— Ржавый, — пожала плечами Каталин. — Наверное, скоро рассыплется. Если оставим его здесь, дождь и ветер быстро разрушат его.

— Посмотри, пятна ржавчины на кольцах странные.

— Тут все странное, — Каталин вскинула голову, вглядываясь в небо. — Весь мир странный. Даже небо словно вот-вот нахмурится.

— Может, ты и права, — Лайли осторожно подняла цепь, но не руками, а очередным заклинаньем. Ей не хотелось прикасаться к металлу. — Прости нас, берег, но придется оставить это здесь…

Кольца ржавой цепи ударились о землю, подминая траву, и глухо звякнули. Сломанные травинки уныло поникли, маленький цветок оказался как раз в центре железного кольца. Лайли вздохнула:

— Другого выбора у нас нет. Бросить их в реку еще хуже.

— Что теперь? — Каталин опустила на дно лодки цветы.

— Теперь? — Лайли ей улыбнулась. — Мы будем вдыхать жизнь в лодку.

Скоро они забыли о странной штуке, трава поднялась, пряча металл от глаз. Кандалы остались лежать на зеленом берегу, безжизненные, ненужные и как никогда безопасные.