Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века

В день Пасхи, на заре наш владыка патриарх, [по приглашению воеводы и по просьбе греческих купцов, бывших с нами,] отправился в одну из церквей и совершил в ней пасхальную утреню. [После канона, он стал перед царскими вратами с крестом в руке, и при нем два священника: один держал Евангелие, а другой икону Воскресения. Все присутствовавшие стали подходить, по обычаю, и прикладывались ко кресту; прикладываясь затем к Евангелию и к иконе в руках священников, они целовали также последних в уста, при чем давали им, каждый, красное яйцо. Так делали мальчики и взрослые мужчины. После них подходили женщины и девушки всех сословий, от высших до низших. Мы горели от стыда, когда женщины и девицы целовали священников в уста, а священники целовали их, говоря: Χριστος ανεστη, а на их языке: Христос воскресе, на что миряне и женщины отвечали: «воистину воскресе», и последние в то же время целовали в уста священников, без всякого стыда. Видя это, мы сильно изумлялись, в особенности греки, бывшие этому свидетелями; но таков обычай у московитов. Священники набрали множество красных яиц, ибо ни один человек из их паствы, ни даже из детей, не преминул дать яйцо. Здесь также соблюдается обычай, что во время обедни на Пасхе приносят из дому блюда с хлебом, маслом и сыром в церковь, для того чтобы священник прочел над ними положенную молитву, после чего он берет себе половину, называемую пасхальным приношением. Другой обычай, о котором мы раньше упоминали, состоит в том, что, начиная с этого дня до Вознесения, всякий, при встрече со своим другом, целует его в уста, говоря: Χριστος ανεστη. По окончании всей этой церемонии, наш владыка патриарх совершил литургию.]

На этой неделе никто не путешествует и никуда не ездит, но все занимаются в своих домах едой и питьем и предаются безмятежному покою и посещению церковных служб. [Начиная с воскресенья до конца недели, священники в фелонях, с хоругвями и с крестом в руках, в сопровождении своих товарищей или учеников,[672] которые несут икону Воскресения, храмовую икону и Евангелие, обходят своих прихожан, поя «Христос воскресе». Войдя в дом, священник читает евангелие на Пасху и произносит ектению, в коей поминает имена всех обитателей дома, затем говорит многолетие царю и патриарху и заключает службу, троекратно повторяя «Христос воскресе». Ему дают денег и провожают до дверей, а потом все предаются чрезвычайной радости и веселью. Когда процессия проходит мимо церкви, мальчики этого прихода звонят в колокола, ибо удовольствие и занятие мальчиков на этой неделе — звонить беспрестанно в колокола. Священники приходили также к нашему учителю, и он отпускал их с обычным вознаграждением.]

В этот день меня с царскими переводчиками пригласил в себе воевода. Он сам подносил нам чарки с водкой, стоя на ногах, тогда как мы сидели. Они имеют обыкновение, поднеся гостю, передавать ему сосуд с водкой или вином и чарку, чтобы он налил и поднес им; так поступал и хозяин этого дома. Послушай, какие удивительные и диковинные вещи мы видели в этот день! Нам рассказывали об этом, но мы не верили, пока я не увидел собственными глазами. А именно: после того как был накрыт стол и мы сели, воевода позвал свою жену, и она пришла со своими дочерьми и сыновьями в наилучших одеждах. Войдя, она приветствовала нас наклонением головы. Муж поставил ее посредине и просил нас подходить и целовать ее в уста святым пасхальным поцелуем, который, но их верованию, безгрешен, при чем говорят: «Христос воскресе!» Вперед меня подошли переводчики и поцеловали ее в уста, говоря «Христос воскресе», поклонились ей и возвратились назад; что же касается меня, то я стоял как истукан и таял в своем соку от стыда. Муж ее настойчиво приглашал меня, но как я отказывался, то переводчики стали уговаривать меня подойти и поцеловать ее, а то муж рассердится. Со стыдом и с большим принуждением подошел я и поцеловал ее в уста, говоря «Христос воскресе»; я был словно лишенный зрения и разума, ибо никогда ничего подобного не видел. Нам рассказывали, но я не верил, что не только в этот день Пасхи, но и когда угощают у себя постороннего человека, то приводят к нему свою жену, чтобы он и все присутствующие поцеловали ее в уста, при чем муж ее спокойно смотрит на это, и никто не может ее не поцеловать, а то его выгонят из дому. [Возвращаясь на свое место, я поклонился хозяйке, и все присутствовавшие поклонились ей в то же время.] Затем хозяйка взяла сосуд с водкой и чарку, поднесла нам два раза и села с нами за стол — таков их обычай. Под конец обеда мы выпили чаши за здоровье хозяина и хозяйки, осушая их до капли, ибо у них обыкновение, что кто не осушает чашу, тот считается отъявленным врагом, потому что не выпил за полное здоровье хозяина дома.

ГЛАВА XII. Болхов. — Письмо от царя с просьбой возвратиться в Москву. Огорчение и недоумение путешественников. Обратный путь.