Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века

В сопровождении стрельцов, данных нам воеводой, мы оставили это место и прибыли в Путивль в четверг 12 июня, ровно через 15 дней по выезде из Москвы; расстояние от Севска до Путивля составляет 120 верст. Во всех городах мы промедлили около четырех дней, так что проехали дорогу в одиннадцать дней, имели возможность ехать с такою быстротою, благодаря предварительному заготовлению подвод и большой продолжительности дня, который был в 17 часов. Сверх того, большая часть дороги была легкая, и мы ехали даже быстрее, чем, обыкновенно, ездят гонцы, так как давали нашим животным отдыхать от города до города. Лошади здесь никогда не ходят шагом, но всегда бегут рысью или галопом и все-таки не утомляются. Расстояние от Москвы до Путивля, по нашему счету, составляет ровно 600 верст, но вследствие трудности пути увеличивается верст на сто. Благодаря усилиям наших лошадей, которых мы переменяли ежедневно, мы совершили этот путь в 11 дней, тогда как купцы, которые едут на своих лошадях; могут сделать его не менее чем в месяц.

Когда мы подъезжали к Путивлю, наш приятель, тамошний воевода, вышел вам навстречу с радостью и весельем, в сопровождении всего духовенства, и нас повели с большим крестным ходом сначала в церковь, а потом отвели в обширное помещение. Здесь к нашему владыке патриарху постоянно приходили посетители. Мы очень дивились на одно замечательное совпадение, а именно: когда мы, два года тому назад, сюда прибыли, был четверг; когда возвратились ныне в Москву и въехали в город, был тоже четверг; выехали из нее в четверг и теперь в четверг же прибыли опять в Путивль.

В третье воскресенье по Пятидесятнице, по приглашению воеводы, мы отслужили обедню, в его присутствии, в соборной церкви, а рано поутру в понедельник 16 Июня воевода пришел проститься с нами, и мы выехали из Путивля на подводах, в сопровождении десяти всадников и драгоманов, согласно приказанию царя. Когда мы подъезжали к Корыбутову, сотник со своим отрядом и знаменами выехал оттуда нам навстречу на значительное расстояние: как говорили, гетман послал приказ во все подвластные ему города, чтобы везде выходили встречать нашего владыку патриарха и провожали его от города до города, что постоянно и делалось. Так мы прибыли в Корыбутов; здесь подводы, всадники и драгоманы оставили нас, чтобы вернуться назад, после того как мы сделали им подарки, в вознаграждение за их труды. С ними мы отправили благодарственные письма к царю и патриарху.

Теперь начали казаки везти нас далее на своих подводах от города до города, пока мы не прибыли в Прилуки, откуда вышел нас встретить пешком полковник, там стоявший. Мы остановились в своем прежнем помещении и любовались видом большой ярмарки, которая бывает здесь в праздник св. Иоанна Крестителя; на нее съезжается множество греческих купцов из Румелии и Карамании с шелками, шалями, персидскими коврами, белыми аба (плащами) и пр. В стране казаков ярмарки бывают непрерывно от начала года до конца: в каждый праздник, во всякое время года, бывает ярмарка в том или другом из их городов, как это введено еще во времена владычества ляхов. Мы купили на ярмарке несколько лошадей. В четвертое воскресенье по Пятидесятнице мы отправились, по просьбе настоятеля, в Густынский монастырь, о коем раньше говорили, и отслужили в нем обедню. Нас сопровождала большая толпа греков.

Во вторник мы выехали из Прилук, провожаемые полковником пешком, в предшествии музыкантов, игравших на польских флейтах, между тем как духовенство, окружавшее карету, пело священные песнопения, пока город не остался далеко позади нас; тут они простились с нами и вернулись. В пятницу вечером мы прибыли к берегу реки Днепра, насупротив Печерского монастыря, и послали дать знать в Киев о нашем прибытии. У нас было с собою письмо от царя к воеводам с повелением им оказывать всевозможное внимание нашему владыке патриарху и везде устраивать ему встречу. В эту ночь мы спали на берегу реки в совершенном довольстве и спокойствии, ибо с той минуты, как мы завидели Печерский монастырь, блестевший в отдалении своими куполами, и как только коснулось нас благоухание этих цветущих земель, наши души вострепетали от радости и ликования, сердца наши раскрылись, и мы изливались в благодарениях Господу Богу. В течение этих двух лет в Московии замок висел на наших сердцах, а ум был до крайности стеснен и подавлен, ибо в той стране никто не может чувствовать себя сколько-нибудь свободным или довольным, кроме разве коренных жителей, но всякий, подобно нам, хотя бы он сделался властителем всей страны, никогда не перестанет смущаться духом и тревожиться сердцем. Напротив, страна казаков была для нас как бы ваша собственная страна, а ее обитатели были нам добрыми приятелями и людьми вроде нас самих.