Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века

Патриарх Никон постоянно просил нашего учителя написать для него чин Εγκαινια (обновления) храма и весь порядок этого чина, согласно обряду греков. Недавно он вступил во владение палатами одного из умерших визирей и, переделав их, обратил в подворье для своего нового монастыря (Иверского) — где, как мы уже сказали, он поместил казацких монахов — дабы, когда они будут приезжать из монастыря в столицу, оно могло служить для них пристанищем. В самой верхней части этого помещения он устроил красивую, высокую церковь, которая была еще не освящена. По этой причине он побуждал теперь нашего владыку патриарха потщиться и составить чин действий при ее освящении и «обновлении» по собственному мнению и в согласии с греческим обрядом, дабы он мог видеть, согласуется ли таковой с их обрядом. По этому поводу мы очутились в большом затруднении, потому что чин «обновления храма» не содержится ни в печатных греческих Евхологиях, ни в арабских, ни в иных, но совершенно отсутствует в них, ибо, после самых тщательных поисков, наш учитель не нашел его. Мы потом узнали от лиц, достойных доверия, что франки воспрещают печатать многое: из числа этого одно есть «обновление храма», а другое — приготовление святого мира, и что это делается из ненависти к нам, но правда в том, что эти две службы достойны храниться лишь в сокровищнице патриархов. Проискав долгое время, мы нашли, по наитию свыше, в одной из книг Святой Горы, древнее греческое сочинение по этому предмету, и наш владыка патриарх с большим трудом перевел его с греческого на арабский. Как только он кончил это, патриарх Никон, по собственному побуждению, пришел к нему под вечер в понедельник Пятидесятницы и просил его освятить церковь и совершить всю службу по-гречески. Случилось, что в это самое утро наш владыка патриарх послал своего архимандрита вперед себя в новую церковь, чтобы сделать все приготовления, необходимые для «обновления», и патриарх Никон приказал своему эконому закупить все требуемые вещи, согласно указаниям нашего учителя. Итак, около времени наступления ночи, мы отправились на место и, войдя в старую церковь, что подле новой, совершили в ней малое повечерие, согласно указаниям служебника. Затем наш учитель взял в руки мощи двух святых, во имя коих эти две церкви, и, поместив их в ковчежец, вошел и положил их на престол. По совершении им отпуста, мы пошли в новую церковь и совершили в ней великое бдение, продолжавшееся с вечера до рассвета, как обыкновенно длятся их бдения, при чем пели и читали все по-гречески. За службой присутствовал архидиакон московского патриарха с несколькими писцами, чтобы записать весь чин. При полиелее мы облачились и облачили нашего владыку, согласно обычаю московитов, и он окадил кругом церковь. Мы вышли из нее только после рассвета, полумертвые от ходьбы, стояния и бессонницы.

После трех часов дня зазвонили в колокола, и мы вошли (в церковь) и облачили нашего владыку патриарха в полное облачение и затем пошли большим крестным ходом в старую церковь; здесь владыка возложил ковчежец с мощами себе на голову, и мы пошли назад. Был дан приказ, чтобы, как только зазвонят у нас в колокола, тотчас звонили в колокола собора; по этому знаку московский патриарх со своими архиереями и духовенством, облачившись, вышел большим крестным ходом встретить нас у ворот монастырского подворья, куда мы все и вошли. Поднявшись в церковь, мы обошли кругом нее, при чем владыка нес на голове ковчежец с мощами, по мосткам, нарочно для этого устроенным, наподобие деревянного помоста, три раза, как предписано в упомянутой книге. По третьем обходе, мы вошли в церковь, где наш владыка патриарх поставил ковчежец с мощами на аналой в нарфексе. Прочтя положенные молитвы и Евангелие, он окадил мощи, понес их далее внутрь церкви и положил на аналой пред царскими вратами. Затем он закончил службу и обедню, по обычаю, и, по благословению Божьему, мы были так счастливы, что успешно совершили весь чин.[678] Значительная часть ектений и пр. была прочитана мною. В этой церкви поместили теперь вышеупомянутую великолепную икону Владычицы.[679] Когда мы вышли из церкви, двери заперли и, запечатав их, поставили тут для охраны отряд стрельцов.

Затем мы пошли в трапезную, где в этот день патриарх Никон оказал великую честь нашему учителю, посадив его на свое место за столом. Архиереи, настоятели монастырей и знатные люди столицы, все сделали московскому патриарху значительные подарки иконами, золочеными кубками, соболями, материями, парчой и пр., поздравляя в освящением новой церкви, им самим построенной, ибо торжество обновления храма весьма велико в глазах тех, кто сооружает церкви, и в такой день, как нынешний, они щедро раздают милостыню и подарки, предаваясь радости и веселью, так как их церковь без «обновления» осталась бы простым домом.