Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века

Во вторник мясопуста, 3 февраля, мы отправились на поклонение в монастырь вблизи Тырговишта, во имя св. Николая, известный под названием Дялуль[709]. Он отстоит лишь на час пути от города, но находится на вершине горы, трудной для восхождения как летом, так и зимой, ибо летом дорога покрыта глубокой грязью и глиной вследствие множества ручьев, стекающих с вершины горы, а зимою она скользка от льда и снега. Монастырь расположен в очень открытой местности, господствующей над всей страной. Церковь его похожа на церковь монастыря Арджиш. Рассказывают, что зять Нягое воеводы[710], который ему наследовал, свез для построения этой церкви все, оставшиеся от постройки той церкви, камни и прочий материал. Но здесь купола все покрыты снаружи мозаикой, стены обложены и обшиты прекрасным твердым камнем, а окна обрамлены белым мрамором. Все земли кругом этого монастыря засажены виноградниками и плодовыми садами, ему принадлежащими. Мы тут отстояли обедню и были вечером за трапезой, а потом вернулись в город.

Начиная с пятницы до воскресенья Сырной недели, преимущественно от часа или двух пополудни почти до полуночи, вельможи, их жены, купцы и простолюдины толпами стекались к нашему владыке патриарху, ради того чтобы испросить у него отпущения грехов, и чтобы он прочел над ними разрешительные молитвы, при чем они падали ниц перед ним с великим благоговением, страхом и почтением. Что касается самого господаря, то он пригласил нашего учителя после полудня в церковь, что внутри его дворца, и после вечерни повергся пред ним на землю вместе со своими высшими сановниками и всеми присутствующими, и владыка прочел над господарем и над прочими вышеупомянутые разрешительные молитвы. Затем мы поднялись в большую палату дворца, в сопровождении митрополита города и прочих архиереев, всех высших государственных сановников и всех придворных, и один из логофетов, выступив вперед, прочел по бумаге громким голосом нечто вроде похвального слова господарю с многолетием. По окончании его, он попросил прощения, согласно слову Господа нашего Христа в евангелии на этот день: «если прощаете своим братьям согрешения их против вас, простит вам и Творец согрешения ваши». В заключение, наш владыка патриарх встал и благословил его, пожелав ему здоровья на великий пост, и все присутствующие подходили и делали то же, сперва кланяясь господарю, а потом целуя ему руку, и точно так же поступали относительно нашего учителя и всех архиереев. После этого господарь встал и, взяв нашего учителя во внутренние покои, долго беседовал с ним наедине. Затем владыка посетил домну, и мы вернулись в монастырь, где все важные купцы и другие люди собрались во множестве в церковь, дабы владыка прочел над ними разрешительные молитвы, при чем они простерлись ниц на землю. Вставши, все целовали у него руку с поклонами и пожеланиями и так продолжали следовать одни за другими почти до полуночи, как мы упомянули об этом выше.

В первое воскресенье поста, по желанию господаря, наш учитель отправился в митрополичью церковь и совершил в ней литургию вместе с архиереем. Во время Трисвятого, выставили аналой, по обычаю, и раздали свечи всем бывшим в алтаре; наш учитель сел на горнем месте, и один из священников вышел на средину и начал читать весь синаксарь этого дня. При поминовении православных отцов и святых, когда трижды ответствовали: «вечная память!» наш учитель вставал и все бывшие в алтаре пели три раза: «вечная память!» Когда же называли еретиков и раскольников, они гасили свои свечи и пели трижды: «анафема!» потом, снова зажегши свечи, продолжали так до конца службы. Было совершено рукоположение иерея. Затем была большая трапеза в палате наверху, при чем пили много вина: во-первых, во славу Божию, св. Девы и всех святых три раза, потом за господаря трижды, за нашего владыку патриарха и его спутников трижды, за вельмож трижды и за митрополита и его приближенных трижды. Таким образом, мы встали из-за стола не раньше как пресытившись и совсем отяжелев, и вернулись в свой монастырь в жалком положении.

В четверг покаяния[711] умерла домна Белаша, супруга господаря Константина, и мы выставили ее с большою пышностью под наметом на дворцовой площадке. Потом ее обнесли кругом церкви. На похоронах ее присутствовало множество священников и монахов, кроме архиереев, и всем им была роздана щедрая милостыня. Усопшую погребли в притворе внешней придворной церкви, после чего была предложена большая трапеза присутствовавшим, как знатным, так и простым; беднякам и рабочим, тут бывшим, было роздано, как нам сказали, по крайней мере, по десяти хлебов и кубков меда и вина. На девятый день, на поминках, соблюдалось то же самое.