Путешествие Феди Карасика

— Ты, дружок, не ори, — отчаянно смело сказал фотограф, тревожно глянув на дверь ресторана. — Это еще доказать надо… Четверть века прошло.

— Надеешься — позабыли?.. Люди памятники ставят героям. Видел на Мамаевом кургане? Это Васе Гомону памятник. А подлецам памятников нет. Однако и подлецов люди не забывают. Носи в себе свою совесть, запачканную подлостью, всю жизнь, до гробовой доски!

— Ой! — услышал Карасик вскрик от дверей ресторана. Он повернул голову и увидел, как спрятав в ладони лицо, Наташа повернулась и бросилась бежать по коридору. Он вскочил и побежал за ней, на ходу поймав жалкую фразу вдруг сникшего фотографа:

— Четверть века прошло…

И еще слова Владимира Сергеевича успел услышать Карасик:

— И теперь калымом занимаешься, частную лавочку открыл. На святом развернул спекуляцию. Помощничками аферисты у тебя на службе, продукцию сбывают, клиентов подыскивают… Широко развернулся, Ираклий Аввакумович…

Наташа пробежала мимо своей каюты, бегом спустилась по лестнице вниз.

«Куда это она? — встревожился Федя. — Еще натворит чего…» Наверно, она слышала весь разговор, а Федя не догадался тянуть на двери… Ну и гад — этот Ираклий Аввакумович! А Наташка тут не при чем. Она виновата разве!

Федя увидел ее возле машинного отделения. Она уткнулась лицом в угол, плечи ее вздрагивали.

— Чего ты? — дотронулся до ее плеча Карасик. — Он же тебе не отец, а дядька.

Федя понимал, что, действительно, его утешение — не утешение, но надо же было как-то успокаивать.

— Теперь ты никогда не поедешь к ним в гости, — сказал Карасик.

Наташа горько рыдала, спрятав лицо в ладони.

— Пойдем на корму, — пригласил Федя. — Или, хочешь, посмотрим, как машины работают?

Они подошли к стеклянной стене, отгородившей машинное отделение со стороны коридора, и стали смотреть, как огромные шатуны, словно засученные в работе руки, крутят и крутят тяжелое бревно коленчатого вала. Смотрели, а каждый думал не про машину.

Глава шестнадцатая Отвечать за другого — это здорово!

— Федя, хочешь на корму? — услышал Карасик знакомый голос и обернулся.

Ну конечно же, синие бантики пришли.

— Как это тебя отпустили? — удивился Федя, имея в виду фотографа.

— А я убежала, — сообщила Наташа. — Пусть теперь побегает по пароходу, поищет.

— Это как же ты убежала? — вмешалась тетя Поля. — Нехорошо, девочка. А родные-то, может, думают, что ты утонула.

— Ну и пусть… так ему и надо! — нахмурила белесые брови Наташа.

— Ай-ай-ай! — растерянно развела руками тетя Поля.

— Да он у нее такой… — попробовал объяснить Федя Карасик.

— Нет уж, девочка-деточка, так нельзя… Ты, Федя, отведи ее.

— А Феде, значит, можно? — обиделась Наташа. — Да, можно?..

Тетя Поля улыбнулась ласково, ведь и правда: почему это Феде можно, а ей нельзя.

— Он все-таки мальчик, а не девочка, — попробовала она объяснить. Но объяснение не было принято. Наташа пожала плечиками, дескать, какая же разница?

А Федя, выручая ее из создавшегося положения и понимая, что она может уйти, а ведь пришла она к нему, к Феде, поднялся со скамьи и сказал:

— Пойдем.

Федя брал на себя ответственность за Наташу. Для него это было новое чувство: брать на себя ответственность за другого человека. И вот он впервые в своей жизни делал это. Конечно, они не пойдут наверх, пусть тетя Поля думает, что они пошли наверх, а они на самом-то деле пойдут по пароходу, на палубу третьего класса, узнают по пути, где, в какой каюте живут боцман, механик, матросы, штурманы, где находятся красный уголок, медпункт, парикмахерская, камбуз. Федя все уже изучил на пароходе, а Наташа многого не знала.

— А что такое камбуз? — спросила Наташа.

— Это где еду готовят повара, — снисходительно объяснил Федя, подумав: «Эти девчонки даже такой чепухи не знают!»

— А кто это — боцман?

Федя, пожалуй, не смог бы ответить на этот вопрос, задай его Наташа дня три назад, но бывший солдат объяснил ему, что боцман это вроде старшины в армии. Правда, Федя не знал и про старшину в армии. Но Владимир Сергеевич и это ему рассказал.

— Боцман — главный на пароходе, понимаешь, — растолковывал Федя своей попутчице, — ему все матросы подчиняются… — Подумал немного и добавил: — Он вроде старшины, если бы в армии.

Наташа не стала спрашивать, кто такой старшина в армии, она только мотнула головой, мол, поняла, а сама ведь не знала. Федя рассчитывал объяснить ей подробно, кто такой старшина в армии, а она притворилась, что знает. Ну и пусть притворяется, самой же хуже.

— Штурман на корабле, — начал было Федя, когда проходили каюту, над дверью которой написано «Штурман» и римская цифра III, — штурман — это…

Но Наташа радостно прервала Федю Карасика:

— Штурман — это помощник капитана. Тетя Дуся мне говорила, что мой дедушка был штурманом. Только я никогда его не видела, он давно умер, еще когда меня не было на белом свете.

Она так и сказала «на белом свете».

«Воображает, — подумал Федя, — хочет сказать, что она взрослая».