Путешествие идиота

Больше всего я люблю слушать ее без перевода, когда никто не бубнит в голове. Ее голос сам по себе звучит как музыка. И еще мне очень нравятся мелодии, под которые она поет. Резкие, отрывистые, и в тоже время очень ритмичные. Некоторые ее вещи я слушаю много раз подряд. Музыка рождает во мне настроение. Радость. Ожидание хорошего. Надежду. Не могу сказать точно. Я ведь, ну... понимаете? Не очень умный, в общем.

И однажды я ее слушал, слушал. И вдруг на меня накатило что-то. Так одиноко мне стало, хоть плачь. И мне захотелось кого-нибудь увидеть, поговорить. Ну, или просто постоять с кем-нибудь рядом и помолчать вместе. И тогда я оделся, почистил зубы, подхватил свой пенал и пошел куда глаза глядят. И ноги сами по себе принесли меня к каюте Мишель. Только тут я понял, что жутко по ней соскучился. И я решил ее на секунду увидеть, и постучал в ее дверь.

Сначала мне долго никто не открывал, и я уже решил, что она где-то гуляет с Готлибом. Может, в оранжерее. А может, даже в казино. И совсем уже хотел уйти, как вдруг створка вверх отъехала и выглянул Готлиб. И посмотрел на меня удивленно. Одежда у него была в беспорядке. Можно сказать, что он почти и не одет был. И сонный недовольный голос Мишель спросил из-за его спины: «Кого там принесло в такую рань?» И мне неловко стало, что я их потревожил. Я сказал Готлибу, что не хотел им мешать и ушел. А я шел, и внутри у меня еще хуже стало, чем раньше. Потому что теперь я точно знал, что Готлиб и есть для нее эта самая «пара». А все пары на лайнере только и занимаются, что целуются по укромным углам, так, что глянуть некуда. И еще друг к другу в гости ходят. Частенько на всю ночь. В общем, теперь она будет целовать не меня, а этого своего банкира. И я понял, что совсем Мишель не нравлюсь. Иначе бы она этого Готлиба себе в пару не выбрала. И от этого мне стало так плохо, будто у меня что-то украли, а я и не заметил. Но потом посмотрел на пенал и убедился, что он на месте. И пошел в оранжерею.

Там было пусто. Я остановился около дерева правды и задумался. Не так, как нормальные люди думают, нет. По-своему. Я думал о том, почему я не такой как все. И почему все вокруг начинают смеяться, когда я говорю, что ищу любовь. Разве это так смешно, когда говоришь то, что у тебя на душе? И о том, зачем она мне нужна, эта самая любовь. По-моему, всем вокруг глубоко наплевать, есть она или нет на самом деле. Они просто выбирают себе пару на время и называют это любовью, хотя это и неправда. Все они будто играют, и эта игра им нравится. А вот мне – нет. Потом я подумал, что это глупо – искать то, о чем никто не знает. Наверное, этой штуки и вовсе в природе не существует. И решил, что брошу эти глупые поиски. Отвезу подарок на Кришнагири, как обещал, и буду себе жить в свое удовольствие. Есть мороженое каждый день, смотреть из окна на дождь. Или, если повезет, лежать под пальмой, укрывшись коробкой, и глядеть на звезды. А голос внутри сказал, что решение неверное. А я ему приказал заткнуться. А потом вдруг вспомнил, как Анупам про Кришнагири рассказывал, и решил еще раз попытаться. Вдруг не все люди такие, как на этом лайнере?

Пока я думал о своем, листья на дереве изменили цвет и стали пепельными. Я помню, Мишель говорила, что это цвет тоски. И как только я про Мишель подумал, вдруг некоторые листочки начали светлеть, пока не стали почти прозрачными. Я каждую жилку внутри их видел, честное слово. И верхушка дерева слегка позеленела.

– У вас интересный рисунок эмоций, – раздался вдруг негромкий голос.

Я даже вздрогнул от неожиданности. Это была та самая миниатюрная женщина. Та, которую Жак своей парой выбрал. Оказывается, все это время она стояла на соседней аллее и за мной наблюдала. Там довольно развесистые кусты с приятным запахом, и пассажиры часто там останавливаются. Говорят, этот запах успокаивает нервы.

– Я прихожу сюда по ночам, когда никого нет, – сказала женщина. – Простите, если нарушила ваше одиночество.

И улыбнулась виновато. Она нисколько не рисовалась. Ей правда было неловко, я это чувствовал.

– Ничего, мадам. Я здесь случайно, – сказал я. И тоже улыбнулся. Только не очень весело. Сами понимаете, с таким настроением не до веселья.

Тогда она подошла и остановилась рядом. И листья на дереве стали зеленеть. Помните? Это дерево не лжет. Не зря же его так прозвали. И я понял, что она – хороший человек. Ну, не такой, про каких фильмы делают, а просто она не думает плохого. И еще ей тоже было одиноко. Потому что ближе к корням листва стала серой, с изумрудным оттенком. Наверное, так выглядит женское одиночество.

– Я Лив Зори. Лечу на Сьерру-Вентану.

И протянула мне ладошку. Глаза у нее оказались черные-черные. И я, чтобы она не решила, будто я невоспитанный осел, коробку в другую руку переложил и ей ладошку осторожно пожал. И сказал:

– Меня зовут Юджин Уэллс, – и почему-то не стал продолжать про то, что я капитан, и про планету базирования – тоже. Мне вдруг показалось, что здесь это будет неуместно. – Вы ведь пара Жака?